Умри для меня
Шрифт:
Развернувшись к своему учителю, он замедлил темп до более устойчивого.
Винсент взял полотенце со стула и вытер им пот с лица.
— Я в душ, — сказал он.
— Буду через минуту.
Он завернул за угол комнаты и вошел в сауну величиной с сосновый ящик, с большим душем, торчавшем на открытом верху.
Амброуз и Гаспар продолжили свою тренировку, тот что был старше, выглядел так, что он может продолжать
Я смотрела, потрясенная, как они остановились и сменили оружие, а затем начали тренироваться в каком-то активном стиле фехтования, пока Гаспар не призвал следовать инструкций.
Пока я сама не подняла двуручный меч, я и не представляла себе, насколько тяжелыми могут быть боевые искусства.
В кино всё выглядело так просто, все эти взлёты на стены и акробатические фехтования.
Но здесь, с потея и кряхтя и теряя силу с каждым движением, я поняла, что я была свидетелем поистине захватывающего мастерства.
Эти люди были смертельно опасны.
Шум воды в душевой прекратился и Винсент вышел из неё в одном полотенце обернутом вокруг его пояса.
Он был похож на божество прямо с картины эпохи Возрождения, его коричневая кожа плотно обтягивала мускулистый торс, а темные волосы ниспадали волнами на его лицо.
У меня было такое чувство, будто это сон.
А потом этот сон подошел и взял меня за руку.
— Давай поднимемся? — спросил он.
я безмолвно кивнула.
Глава 30
Как только мы вернулись в его комнату, Винсент достал чистую одежду из филенчатого шкафа, встроенного в стену.
Он усмехнулся, глядя на меня.
— Думаешь понаблюдать? — я покраснела и отвернулась.
— Итак, Винсент, — сказала я, делая вид, что рассматриваю его фото коллекцию, пока слышала, как он одевается у меня за спиной.
— Ты сможешь прийти на ужин в эти выходные, чтобы познакомиться с моими бабушкой и дедушкой?
— Наконец спросила она.
И к сожалению, я должен вежливо отказаться.
— Почему? — удивленно спросила я.
Я повернулась и увидела, как он подходит ко мне с веселым выражением на лице.
— Потому что я буду не в том состояние, чтобы познакомиться с твоей семьёй в эти выходные, тем более вести разговоры или даже сидеть, облокотившись на обеденный стол.
— Ой, — сказала я, — а когда ты впадаешь в спячку? — мой голос затих, когда это странное слово слетело с моего языка.
Он взял свой сотовый со стола и открыл календарь.
— В четверг, двадцать седьмого.
— Это
— В четверг и пятницу мы не учимся.
Как жаль, что тебя уже не будет рядом.
— Часы тикают для всех, особенно это касается таких как я.
Прости.
— Ладно, а что, если успеть до четверга? — спросила я.
— Сегодня понедельник.
Тогда как насчет завтрашнего вечера?
Он кивнул.
Это будет считаться.
Свианием.
Итак.
.
.
— Я познакомлюсь с твоими бабушкой с дедушкой? Во что мне лучше одеться? — поддразнивал он меня.
— Я думаю, что бы ты не надел, не считая мешка для трупов, на тебе будет смотреться замечательно, — рассмеялась я, и повернулась к его коллекции портретов.
Среди застреленных в голову ангелоподобных детей, солдат с носилками, и юношеского хулиганья, была одна черно-белая фотография девушки-подростка.
Её темные волосы были уложены в прическу в стиле сороковых годов и она была одета в цветочное платье с прямыми плечиками.
Обе её руки были подняты с одной стороны, где за ухо была заправлена маргаритка.
Её темные губы игриво улыбались.
Она была потрясающей.
— Кто это? — спросила я, хотя уже знала ответ, прежде, чем слова сорвались с моих губ.
Винсент подошел позади меня и положил свои руки на мои.
От него пахло свежестью, лавандовым мылом и каким-то мускусным шампунем.
Я облокотилась на него и он обнял меня.
— Это Элен, — нежно сказал он.
— Она была красивой, — пробормотала я.
Он положил свой подбородок мне на плечо, нежно поцеловав меня.
— Пока я не встретил тебя, я и не помышлял ни об одной женщине, кроме неё.
После её смерти, я посвятил свою жизнь мести.
Услышав боль в его голосе, я спросила, — Ты нашел тех солдат?
— Да.
— Ты их.
.
.
— Да, — ответил он, прежде, чем я успела продолжить.
— Но этого было не достаточно.
Я должен был последовать за каждым жестоким негодяем, кого смог найти и даже когда худшие из оккупантов и коллаборационистов ушли, этого было бы не достаточно.