Умри с этим
Шрифт:
– Заткнись!
Ее глаза распахнулись:
– А вы знаете, что до сих пор не охладели к ней, приятель?
– Я сказал, заткнись!
Она выпрямилась, и ее груди выпятились вперед под тонким свитерком:
– Сынок, если тебе не нравятся такие разговоры, ты ведь знаешь, как выйти отсюда, не правда ли?
Я встал и начал:
– Послушайте!..
Но остановить ее уже не мог.
– Никто не говорил тебе, что ты женился на потаскухе. Ты выбрал дрянь, и ты...
Я размахнулся и залепил ей пощечину.
– Убирайся отсюда к чертям! – сказала она, прищурив глаза.
– Сначала я задам тебе несколько вопросов.
– Ты не имеешь права задавать вопросы. Копы отобрали у тебя лицензию, дружок.
– О чем вы говорили с Бетти?
Она бросилась к телефону. Я схватил ее за плечи, развернул, и она оказалась со мной лицом к лицу. Донна чуть откинула голову, чтобы плюнуть, но я успел зажать ей рот рукой. Она извернулась и вцепилась зубами мне в руку. Я оттолкнул ее, но она кинулась на меня снова, как дикая кошка. Однако в этот момент я уловил в ее глазах выражение не только злости, но и кое-чего еще...
Я снова сгреб ее за плечи и притянул к себе, мои губы оказались против ее губ. Она боролась еще миг и затем обмякла. Я поднял ее и понес к софе, чувствуя ее дыхание на моей шее, руки ее скользили по моей спине. Сначала я еще ощущал запах кофе из кухни, а затем остался только аромат ее волос и тела, глубокое дыхание и полутьма.
Облокотившись на диванные подушки, она полулежала, как воспитанная кошечка, с зажженной сигаретой в руке.
– Тебе надо побриться, – сказала Донна.
– Знаю. – Я зажег сигарету, выпустил струю дыма и спросил. – Теперь мы можем поговорить?
– Надо ли?
– Надо.
– Ну говори, Курт.
– О чем вы беседовали с Бетти?
– К чему это?
– К тому, что она мертва. К тому, что кто-то был настолько безжалостен, что задушил ее.
– О! – воскликнула она. И все. Только короткое «о!», но лицо ее покрылось сероватой бледностью, и дыхание стало более глубоким.
– Ты разговаривала с Бетти.
– Иной раз...
– О чем?
– Мертва, – повторила она, словно пробовала это слово на вкус, – мертва. Запутавшийся, но милый ребенок.
– Запутавшийся в чем?
– А в чем запутывается большинство семнадцатилетних девочек. Любовь. Секс. – Она пожала плечами. – Как у всех.
– Не как у всех. Она запуталась...
– Этот парень...
– Что за парень, – быстро спросил я.
– Парень, с которым она встречалась. Она садилась и говорила только о нем, когда приходила в кафе.
– Как его имя?
– Фредди. Так она называла его. Фредди.
– Фредди? А дальше?
– Она никогда не называла его фамилию. Только имя.
– Ну хорошо, а что она говорила о нем?
– Как обычно. Ты знаешь.
– Не знаю.
– Иной раз ты сильно
– Конечно, – сказал я. – Расскажи, что она говорила о нем.
– По каким-то причинам Бетти не хотела, чтобы в семье что-нибудь знали. Они встречались украдкой. Она приходила в «Росинку», как слепая, некоторое время оставалась там, а затем уходила. Обычно она встречалась с ним часов в десять или около того.
– Она говорила, почему?
– Разумеется, нет. Но она всегда выходила из кафе в это время. Мне кажется...
– Куда она шла?
– Я никогда не выходила вместе с ней.
– Не говорила ли она тебе, как впервые увидела этого парня, где, когда?
– Нет.
– Упоминала ли она о его возрасте?
– Нет.
– Где он живет...
– Нет.
Я потер лицо руками:
– Это мало что дает. – Затем я выпрямился и спросил: – Есть что-нибудь выпить, кроме сбежавшего кофе?
– Кофе! О Боже! – Донна опустила ноги с кушетки и бегом бросилась в кухню. И я увидел, что под свитером у нее ничего нет. И пока она бежала к кухне, чтобы выключить газ, я мог беспрепятственно наблюдать за гибкими движениями ее тела.
– Пиво пойдет? – спросила она.
– Прекрасно.
– Это, конечно, не высший сорт, дружок... – Я услышал, как она открыла холодильник и поставила бутылку на стол. Потом до меня донеслись другие звуки из кухни и наконец шипение пива, когда она откупорила крышку. В комнату она вошла с бутылкой пива в одной руке, на другой она держала поднос с кофе. – Если тебе нужен стакан, – сказала она, протягивая мне бутылку, – возьми его сам, у меня, к сожалению, не три руки.
– И так сойдет.
Она снова свернулась на кушетке, а я сделал долгий глоток. Донна, осторожно потягивая кофе, наблюдала за мной через чашку.
– Бетти когда-нибудь описывала, как выглядит этот парень? – спросил я, облизнул губы от пены и поставил бутылку на колени.
– Никогда. Мне вообще-то показалось, что он какой-то простак.
– Почему ты так решила?
– Вопросы, которые она задавала. Опытный тип, знающий, как обращаться с женщинами, не оставил бы подобные вопросы в ее головенке без ответа.
– Что это за вопросы?
– Ну, всякие интимные вещи...
– Какие именно? Милочка, я не дантист, открой ротик пошире.
– Не говори со мной таким тоном, сыщик чертов! – От злости она сделала слишком большой глоток, обожглась и бросила на меня гневный взгляд. – Она спрашивала меня, как... ну, в общем, ты знаешь. – Донна замолкла, но не дождавшись от меня подсказки, повторила. – Ты знаешь.
– Короче, – сказал я, – ты считаешь, что она была слишком невинной в этих вопросах?
– Невинной? Дружок, да она в этих вопросах, как тот самый скрипач из анекдота, не знала, чем отличается низкая струна от высокой.