Унаги с маком или Змее-Week
Шрифт:
При любой попытке донести информацию непосредственно в уже не человеческий разум иерофантов, операторы Раджаса натыкались на бронированную преграду. Психологи называют этот защитный механизм реакцией отрицания. Как только реципиент начинал осознавать, что его действия ведут мир к гибели, что его мировоззренческая доктрина, такая комфортная для него самого, губительна для мира в целом, он, будучи не в состоянии принять такое знание, включал отрицание и делал это с мощью, украденной у погибших богов.
– Так что помочь теперь могут только радикальные
– И почему эти меры предпринимать должен именно я?
– Потому что ты Наг, мой юный падаван, – улыбнулся Наставник. – А значит, все Нагово тебе не чуждо.
– Но почему нам, Нагам, это все интересно? Почему происходящее во Взвеси не остается в этой самой Взвеси?
– Помните, мой друг, в одной книге – не скажу точно, в какой именно; кажется, у Филипа Дика, – было правильно замечено: «Каждая частица связана со всеми остальными – нельзя даже пукнуть, не изменив равновесия Вселенной»? Вы ж не думаете, что миры Трилоки никак не взаимосвязаны с этой вздорной, истеричной Взвесью? Мы все связаны, мы все зависимы друг от друга.
– Допустим. Но Вы говорили, не раз говорили, что Наги могут многое. А Драконы – так те вообще всемогущи. Что мешает перелепить тут все и сотворить добрый, чистый, хрустальный мир? Раз у нас такая плотная взаимосвязь?
– Теоретически любую систему несложно «перелепить», как Вы изволили выразиться, мой друг. Для этого стоит лишь обладать необходимым инструментарием – он у нас есть. Драконы – существа легендарные. Говорят, именно они вырастили Белый Ясень. Но о самом факте их существования не принято вот так прямо говорить ни в одном из миров Трилоки. Конечно, если бы Драконы существовали, они были бы в состоянии все «перелепить». Но, ко всему прочему, чтобы внести изменения в систему, необходимо находиться вне изменяемой системы. А вот это уже невозможно ни теоретически, ни практически.
Тут Нестор счастливо вспомнил первую беседу с Наставником о Драконах – в день первого перевоплощения:
– Но Вы говорили, что Драконы – демиурги демиургов и находятся по отношению к Взвеси в супрапозиции. – Нестор надеялся, что правильно понял значение термина «супрапозиция».
– Безусловно, – не стал спорить Кир. – Как же иначе? Но еще я говорил, что Драконы наделены некими внутренними критериями истины. Да что там! Драконы сами и являются этими внутренними критериями истины! И основной закон квантовой социологии – одна из таких нерушимых истин.
– Что за основной закон? – Нестор впервые слышал и об этом законе, и о квантовой социологии.
– Основной закон квантовой социологии, – Кир наделил свой голос менторским тембром, – гласит, что наблюдатель за социальной системой находится в супрапозиции по отношению к этой системе до тех пор, пока он не приступит к процессу наблюдения. Приступив к процессу наблюдения, наблюдатель теряет супрапозицию и автоматически становится частью этой системы.
– Уф! – не сдержался мало что понявший Нестор.
– Конечно же, даже являясь частью системы,
– И с каким макияжем предстоит иметь дело мне? – смирился Нестор.
– С винтажным, – усмехнулся Кир. – С макияжем тридцатых годов двадцатого века. Тебе предстоит попытаться исправить наши ошибки. Речь идет об известном тебе инструменте, предназначенном для манипуляций с массовым сознанием.
– В тридцать пятом был создан институт по изучению общественного мнения, – вспомнил Нестор один из прежних разговоров с Наставником.
– Совершенно верно, – подтвердил Кир. – И не без нашего участия.
– Но какую роль играет эта организация в процессе разложения нашей Взвеси?
– Не столько сама организация, сколько вырабатываемый ею продукт. Специалисты Седьмого дна специально для тебя подготовили – как это называют в школе? – наглядное пособие.
– Какое пособие?
– То, которое тебе любезно продемонстрировала наша Зоенька.
Нестор понял, что речь идет о жутком сне в воскресное утро.
– Кстати, почему именно Зоенька? – поинтересовался он.
– А кто же еще? – с готовностью отозвался Кир. – Между оператором и реципиентом до сеанса должна существовать некая связь. А кастелянша – единственный сотрудник Раджаса, – кроме меня, конечно, – с которым ты более-менее знаком.
– Скорее более, чем менее, – смутился Нестор.
– Это совершенно нормально, – успокоил Кир. – Поверь, у каждого Нага в Центральном управлении есть змейка, и часто – не одна. Змейки для того и нужны, чтобы их женское безмятежное начало уравновешивало наше агрессивное беспокойство. Кроме того, можешь потешить свое мужское самолюбие: Зоенька к тебе действительно неравнодушна. Она должна была только вывести тебя из галереи, но не удержалась и совершила традиционную ошибку начинающих операторов совести. Она перевоплотилась, выдала себя да еще и переспала с тобой в чистом поле! – Кир снова был весел, он расхохотался, шлепая себя по могучим бедрам. – Но давай лучше вернемся к содержанию демонстрационного материала.
– Почему черные жуки напали на нас, стоило мне только упомянуть о Взвесях?
– Именно потому, что ты про них упомянул. Растревожил.
– Зоенька так же сказала, – вспомнил Нестор.
– Взвеси – те, которые ближе к корням…
– Как наша?
– Да, наша среди них, – печально кивнул Кир. – Эти Взвеси – абсолютно самодостаточные образования. Во всяком случае, такова их коллективная идея. Ну, или эгрегор, если тебе нравится это слово.
– Не нравится, – заверил Нестор.