Unapologetic apathy
Шрифт:
— Пока, пап! — прежде чем сбросить, я слышу громкий чмок, Леонард всегда выполняет мои столь серьезные просьбы, и снова хихикаю. Мои родные…
Я готов отдать всё, лишь бы моя семья снова была со мной. Но со мной они только по ночам, после двух капсул снотворного. Днём же со мной только моя маска, под которой черная сущность и одиночество.
Что же, надо прогуляться, дать этой сучке прийти в себя. Потому что для сна слишком рано, как бы я не хотел спать всю свою жизнь.
========== Часть 2 ==========
Принимаю
Девка громко вскрикивает, когда я вхожу в комнату, но не начинает истерить, не пытается сбежать. Лишь плотнее затягивает на себе шелковый халат, который выдал ей Тейлор из коллекции одной из саб, будто эта тряпка спасёт её от меня.
Разбита губа, нос, сильные синяки… Красота.
— Добрый вечер, Ана.
— Мистер Грей, отпустите меня. Пожалуйста, я никому не скажу…
— Мы продолжим то, что начали днём. Кто нанял тебя?
— Мистер Грей, я всего лишь… Пожалуйста…
— Ты просто журналистка из университета?
— Да.
— И ты совершенно случайно оказалась в моем кабинете?
— Да к вам вообще Кейт Кавана должна была прийти, если бы она не заболела… Господи, мистер Грей, пожалуйста!
Я смотрю на её испуганные глаза, наслаждаюсь мольбой в её голосе, и я не могу сдержать улыбки.
— Ты чертовски мила, когда молишь о чем-то.
У неё даже движения и жесты похожи на то, как двигалась Аниса.
— Ты будешь моей игрушкой, Ана. И для начала ты наденешь карие линзы и мы подстрижем тебя. Я сейчас вернусь.
Я действительно испортил жизнь случайной девчонке, каким-то сраным чудом попавшей ко мне в кабинет. Она до одури простая и скучная, я всё проверил. Она действительно невинная овечка, Анастейша Роуз Стил.
А я импульсивный мудак, которому хотелка важнее доводов разума.
Приношу из столовой стул, из кабинета беру ножницы, ищу расчёску, швабру и совок, пульверизатор, и направляюсь прямо к Ане, в мою самую любимую комнату.
Пыточная, как называют её все, кто хоть раз бывал там.
Комната наслаждения, ведь в ней жертва не я.
— Иди ко мне, — ставлю стул посреди комнаты, и девка подходит ко мне, как раз насколько ей хватает цепи. — Сядь и сиди смирно, — она покорно кивает, я застегиваю наручники за спинкой стула, и она тяжело вздыхает.
Ана не шевелится, когда я расчёсываю её длинные каштановые волосы, но её здорово начинает трясти от страха, когда я смачиваю её волосы и беру в руки ножницы.
— Ты ещё нужна мне. Не трясись так.
Я обрезаю её волосы по плечи, не заботясь об аккуратности
Образ моей Ани.
Ублюдок.
— Теперь ты ещё красивее, Ана, — крепко сжимаю горло этой суки, целуя в шею, оставляя свой след, и она кашляет от нехватки воздуха.
Убираю её длинные волосы с пола, снимаю с её тонких рук наручники и толкаю к постели… Не удержавшись, она падает на пол, не в силах больше терпеть, и начинает громко рыдать.
Мне, собственно, есть, чем заткнуть ей рот.
Крепко хватаю её за волосы, заставляя смотреть на меня, и отвешиваю ей несколько пощечин, оглушая сам себя её визгом.
— Открой рот. И только попробуй использовать зубы, если не хочешь, чтобы я выбил тебе их.
— Нет, пожалуйста, не надо! Пожалуйста, я не хотела, простите!
— Молчи, или я…
— Мистер Грей!
— Я пытался тебя предупредить.
Снова схватив её за волосы, я тащу суку за собой, к одному из комодов, из которого достаю самый простой роторасширитель, с двумя крючками.
У неё нет сил бороться, она спокойно сносит то, что я насильно открываю ей рот и фиксирую её так, как нужно мне.
— Умница, — держа дрянь за затылок, я вдавливаю её в свою промежность лицом, и она мычит, джинса обжигает её нежную кожу на лице, когда я «вожу» её. — Давно у меня не было суки типа тебя.
Ширинка приятно скрипит, я отбрасываю джинсы вместе с бельём хер знает куда, и снова возбужденным членом я поглаживаю суку у моих ног по лицу, собирая её слезы.
— Смотри на меня, блять. Если ты закроешь глаза или опустишь взгляд — я сделаю так, что ты никогда в жизни не сможешь их больше закрыть, — она кивает, и я поглаживаю её по волосам. Умница.
Головка мягко скользит по губам дряни у моих ног, она широко раскрывает глаза, чтобы не зажмуриться от отвращения, от соленого вкуса её же слёз, и я ухмыляюсь, резко вдавливая себя в её раскрытый рот, до глотки, вызывая у неё рвотный рефлекс, и резко выходя, раз за разом.
— Расслабь язык.
На удивление, у неё это выходит сразу же, и я немного смягчаюсь над нею: мягко трахаю её в горячий ротик, не вызывая рефлекса, и в какой-то момент понимаю, что она помогает мне получить удовольствие. Осторожно шевелит языком, вероятно, желая побыстрее избавиться от меня, и я ускоряю свой ритм, всё так же запрещая себе входить в её глотку на всю длину.
— Хорошая девочка. Можешь ведь, когда хочешь.
Она что-то мычит в ответ, новая порция слёз вырывается из голубых глаз, и я усмехаюсь. Оставив головку на её языке, которым она шевелит, доставляя мне удовольствие, я помогаю себе рукой, наслаждаясь её видом.