Unapologetic apathy
Шрифт:
— Сэр, можно вопрос?
— Спрашивай.
— А с вашей женой вы тоже так сидели?
Чем мы занимались с Анисой, когда у нас обоих выпадали свободные минуты? Когда только начали жить вместе — трахались как чертовы кролики. Когда уже привыкли друг к другу — да, иногда мы обнимались. Когда появился сын — не стало «нас». Я обожал проводить с ним время, я продолжал любить жену, но на меня у Ани не было сил… А то и желания.
— Нет, Ана. С Ани мы занимались вещами поинтереснее.
— Я… — она выглядит напуганной, она помнит боль, если не чувствует её до сих пор.
— Боли больше не будет, Ана.
— Я хочу… Мне очень страшно, сэр.
Ей страшно, а она крепко вжимается в меня, будто я — её щит от всех проблем, а не их источник.
Ох, девочка.
— Я хочу показать тебе, что секс может быть очень хорош и приносить не только боль.
— Я надену линзы и буду ждать вас…
— Я хочу показать тебе, Ана. Просто расслабься.
У неё от предвкушения загораются глаза, когда она понимает, что я, наконец, прикоснусь к ней, и именно к ней, без ничего.
— Хорошая девочка, — сильно сжимаю её ягодицы, отчего она заливается краской, как я сам и мечтал некоторое время назад, и целую её в ключицу, подминая под себя. — Я хочу тебя в постели, Ана. Не на диване в библиотеке.
— Мистер Грей…
Хочу, чтобы она сама захотела отсосать мне. Мне слишком понравился её ротик, даже с расширителем.
Господи, что я за урод.
Я тащу её в игровую, но почти у порога замираю, не решаясь открыть дверь. Плохая девочка заслуживает игровую, Аниса заслуживает игровую, а Ана и её первый секс с удовольствием…
Заходим в её комнату, комнату моих сабмиссивов, и Ана широко улыбается.
Блять, у меня встаёт даже на её улыбку.
— Ты же хорошая у меня девочка?
— Да, сэр, — она кивает с серьезным видом, и я ухмыляюсь, подходя ближе к ней. Стягиваю с неё легкое платье, она смущается, но терпеливо молчит, наслаждаясь моим голодным взглядом. Она наслаждается мной.
— Что ты чувствуешь ко мне, Анастейша? Опиши свои эмоции и чувства, как есть, не стесняйся меня.
— Вы пугаете меня, но меня к вам тянет.
— Но я делал тебе больно.
— Вам тоже было больно. Вы просто сорвались. Я сама виновата, что так похожа на ту, что обидела вас. И я хочу быть той, которая поможет вам избавиться от боли, если вам будет это нужно…
— Моя ты сладкая, — не могу сдержать улыбку, прижимая её к себе, и сладко целую в мягкие губы. Ана нерешительно приоткрывает рот и отвечает на мой поцелуй, буквально растворяясь во всех этих чувствах, что так нравятся ей, что так новы для неё. Исследует мой рот своим языком, и довольно стонет, когда я беру всё в свои руки.
Ванильное дерьмо, Грей.
Милые кружевные трусики летят
Из последних сил избавляюсь от остатков одежды и опускаюсь на постель, нависая над моей Аной. Её смазка стекает по заднице, она предвкушает меня, жаждет, как последняя шлюха… Да и я мало чем отличаюсь от неё, когда беру член в руку и об её бедро вытираю собственную смазку.
Ты обещал ей, что секс принесет удовольствие, Грей.
Медленно вхожу в неё, растягивая, позволяя привыкнуть, и Ана кивает, закусывая губы и закатывая глаза от удовольствия.
— Тебе хорошо, девочка?
— Да, сэр. Очень…
— Никогда не скрывай звуков.
Мне нравится Ана. Она слушается меня беспрекословно. Поэтому когда я резко и глубоко вхожу в неё, она действительно громко кричит, цепляясь за постель.
— Ты моя, Ана.
— Да, сэр!
— Ты полностью принадлежишь мне. Ты помнишь это?
— Я ваша игрушка, мистер Грей… Ах!
— Я делаю с тобой то, что я хочу.
— Мистер Грей… Да, пожалуйста!
Миссионерская поза так хороша для пыток клитора, но у меня даже рука не поднимается сделать ей больно сейчас. Вообще не поднимается. Я не хочу боли для этой крошки, громко постанывающей от каждого моего движения.
Всё-таки не выдерживаю и касаюсь её клитора, но лишь лаская, отчего он тут же твердеет и начинает пульсировать, желая более быстрых движений, желая мгновенной разрядки.
А я и не отказываю хорошей девочке, не меняя своего ритма и не переставая массировать её клитор.
— О, боже… О, боже! Мистер Грей! — Ана широко распахивает свои глаза, не в силах осознать это странное удовольствие, что зарождается внизу её живота, а затем и взрывается, разливаясь по телу теплом и легкими конвульсиями.
На моих руках следы от её ногтей, надо же.
Не могу остановиться, не могу выйти из этой узкой и такой влажной девочки, но мой собственный оргазм совсем близко, и я просто должен, если не хочу проблем.
Дергаю Ану вверх, а сам перекатываюсь на спину. Она с интересом смотрит на меня, я киваю на свой член, и она осторожно обхватывает его, вылизывая головку и нерешительно водит рукой.
— Умница. Возьми его в рот и просто пососи. Никаких зубов, Ана!
— Да, сэр.
Несколько незамысловатых движений рта вместе с языком, и я удовлетворенно рычу, прижимая её голову к себе, кончая ей в рот.
Почти моё желание. О, да!
— Можешь не глотать.