Ундина
Шрифт:
Рыцарь; я силен, могуч; я быстр и гремуч; не
сердиты
Волны мои; но люби ты, как очи свои, молодую,
Рыцарь, жену, как живую люблю я волну {10}..." - и
волшебный
Шепот, как ропот волны, разлетевшейся в брызги,
умолкнул.
110 Кончился лес, и вышли в поле они: там имперский
Город лежал перед ними в лучах заходящего
солнца.
Глава X
О ТОМ, КАК ОНИ ЖИЛИ В ИМПЕРСКОМ ГОРОДЕ
1 В этом имперском
Нашего рыцаря {11}, все сожалели о нем, а Бертальда
Боле других; она себя признавала причиной
Смерти его, и совесть терзала ей сердце, и милый
Рыцарев образ глубоко в него впечатлен был
печалью.
Вдруг он явился, живой и женатый, а с ним и
свидетель
Брака его, отец Лаврентий; весь город нежданным
Чудом таким приведен был в волненье; прелесть
Ундины
Всех поразила, и слух прошел, что в лесу из-под
власти
10 Злого волшебника рыцарь избавил ее, что породы
Знатной она. Но на все вопросы людей любопытных
Рыцарь ответствовал глухо; патер же был на
рассказы
Скуп, да и скоро в свой монастырь возвратился он;
словом,
Мало-помалу толки утихли; одной лишь Бертальде
Было грустно: скорбя о погибшем, она поневоле
Сердцем привыкла к нему и его своим называла.
Скоро, однако, она одолела себя; от природы
Было в ней доброе сердце, но чувство глубокое
долго
В нем не могло сохраняться, и здесь легкомыслие
было
20 Верным лекарством. Ундину ласкала она, а Ундине,
Простосердечной, доброй Ундине боле и боле
Нравилась милая, полная прелести сверстница.
Часто
Ей говорила она: "Мы, верно, с тобою, Бертальда,
Как-нибудь были прежде знакомы, иль чудное
что-то
Есть между нами; нельзя же, чтоб кто без причины,
без сильной,
Тайной причины, мог так кому полюбиться, как ты
мне
Вдруг полюбилася с первого взгляда". И в сердце
Бертальды
Что-то подобное было, хотя его и смущала
Зависть порою. Как бы то ни было, скоро друг с
другом
50 Стали они неразлучны, как сестры родные. Но
рыцарь
Был готов уж в замок Рингштеттен, к истокам
Дуная
Ехать, и день разлуки, может быть вечной разлуки,
Был недалеко; Ундина грустила; и вот ей на мысли
Вдруг пришло, что Бертальду с собою в замок
Рингштеттен
Могут они увезти, что на то герцогиня и герцог,
Верно, по просьбе ее согласятся. Однажды об этом
Рыцарь, Ундина, Бертальда втроем рассуждали.
теплый
Летний вечер, и темною площадью города вместе
Шли они; синее небо глубоко сияло звездами;
40 В окнах домов сверкали огни; перед ними ходили
Черные тени гуляющих; шум разговоров, слиянье
Музыки, пенья, хохота, крика детей наполняли
Чудным каким-то говором воздух, и он напоен
был
Весь благовонием лип, вокруг городского фонтана
Густо насаженных. Здесь, от шумной толпы в
отдаленьи,
Близ водоема стояли они, упиваясь прохладой
Брызжущих вод, их слушая шум и любуясь на
влажный
Сноп фонтана, белевший сквозь сумрак, как
веющий, легкий
Призрак; и их веселило, что так они в многолюдстве
50 Были одни, и все, что при свете казалось столь
трудным,
Сладилось само собой без труда в тишине
миротворной
Ночи; и было для них решено, что Бертальда
поедет
В замок Рингштеттен. Но в ту минуту, когда
назначали
День отъезда они, подошел к ним, как будто из
мрака
Вдруг родившийся, длинный седой человек,
поклонился
Чинно, потом кивнул головою Ундине и что-то
На ухо ей прошептал. Ундина, нахмуривши бровки,
В сторону с ним отошла, и тогда начался между
ними
Шепот на странном каком-то чужом языке; а
Гульбранду
60 В мысли пришло, что он с незнакомцем где-то
встречался;
Тщетно Бертальда его осыпала вопросами; рыцарь
Был как в чаду и все с беспокойством смотрел на
Ундину.
Вдруг Ундина, захлопавши с радостным криком в
ладоши,
Кинулась прочь, и блаженством глазки сверкали;
с досадой
Сморщивши лоб и седой покачав головой,
незнакомец
Влез в водоем, где вмиг и пропал. Тут решилось
сомненье
Рыцаря. "Что, Ундина, с тобою смотритель
фонтанов
Здесь говорил?" - спросила Бертальда.
С таинственным видом
Ей головкой кивнула Ундина. "В твои именины,
70 Послезавтра, ты это узнаешь, Бертальда, мой
милый,
Милый друг; я тебя и твоих приглашаю на этот
Праздник к себе". Другого ответа не было. Скоро
После того они проводили Бертальду и с нею
простились.
"Струй?" - спросил с содроганьем невольным
рыцарь Ундину,
С ней оставшись один в темноте перед герцогским
домом.
"Он, - отвечала Ундина, - премножество всякого