Унесённые ведром
Шрифт:
— Премию выпишут! — рявкнул капитан. — Лет пять, с довеском! Перестань задавать глупые вопросы. Чего тебе Николаев этот дался?
— Так, — пожал плечами Сивцов. — Хороший он…
— Ты тоже хороший! — успокоил спутника Семён. — Обалдуй.
Впереди показался старенький микроавтобус.
— Это наш? — спросил, стуча зубами, Фёдор.
— Наш, — подтвердил Попович.
Когда до машины оставалось шагов десять, пассажирская дверь «РАФика» распахнулась и на снег спрыгнула Амина. Она сделала несколько неуверенных шагов навстречу идущим и остановилась.
— Живой… — тихо сказала она, улыбаясь, но по щекам её потекли
Когда Сивцов с капитаном подошли к ней вплотную, женщина всё-таки не выдержала и, бросившись мужу на шею, разрыдалась от души. Фёдор, смущённый вниманием окружающих, неловко гладил жену по голове и стучал зубами от холода.
— Господи, да ты же замёрз! — опомнилась Амина через минуту. — Пойдём в салон.
В машине, кроме водителя, был ещё напарник Поповича, два незнакомых Сивцову милиционера и какой-то по-спортивному одетый мужик с рассечённым лбом, почему-то закованный в наручники.
— У-у, сука! — зло сказал мужик, едва завидев Фёдора. — Хрен тебе, а не Папа, понял? Это я его, я! Так Резо и скажешь, шакал! — и он резко, каркающе рассмеялся.
— Вы что, знакомы? — нахмурился Семён, глядя на Сивцова.
Фёдор недоумённо покачал головой.
— Да он, Сеня, как в себя пришёл, так сразу заговариваться начал, — махнул рукой на «спортсмена» Витя Синельников. — Так что не обращай внимания. Только что, буквально перед вашим приходом, предлагал нам послушать, как птицы в лесу разговаривают, представляешь? И ещё посмеяться уговаривал всех вместе, чтобы жизнь продлить, о как! То ли обдолбанный, то ли от контузии у него ум за разум слегка заскочил… Это ж надо — с птицами разговаривать! Поехали, Вадимыч, вроде все в сборе.
Вадимыч уютно заворчал и начал маневрировать на узкой заснеженной колее.
Амина взяла руку мужа в свою, но, наткнувшись на инородный предмет, удивилась:
— Что там у тебя, Федя? Царапается…
— А, это? — Сивцов несколько секунд лихорадочно искал наиболее подходящий ответ и, наконец, нашёл: — Это тебе, Амина. На память.
С этими словами Фёдор торжественно вручил супруге снятое с большого пальца левой руки изящное стальное колечко.
Кольцо от оборонительной гранаты Ф-1.
Унесённые ведром
Через месяц праздновали день рождения Фёдора. Обычно Сивцовы отмечали семейные торжества в узком домашнем кругу, но на этот раз Амина настояла на расширенном варианте застолья.
— Если бы не Семён с Виктором, — строго сказала она мужу, — тебя бы сейчас благополучно записали в пропавшие без вести, и всё — был человек, и нет человека. А они настоящие профессионалы, я уж думала, таких и нет больше в милиции. Ты просто обязан их пригласить, тем более что есть повод. И вообще, на твоём месте я сделала бы это гораздо раньше. Просто для того, чтобы сказать этим людям спасибо. Бери трубку и звони.
Сивцов подчинился. Долго и неартистично он что-то бубнил в телефон, набирал новые номера и снова бубнил. Наконец облегчённо оставил аппарат в покое и сел в кресло.
— Ну что? — поинтересовалась супруга. — Пригласил?
— Да, — не слишком огорчённо ответил Фёдор. — По-моему, они не придут.
— Отчего ты так решил? — нахмурилась Амина.
— Ну, капитан сослался на какие-то неотложные дела завтра. Сказал, что, конечно, постарается прийти, но точно не обещает. Но, кажется, он решил не приходить.
— Естественно, —
Сивцов, обиженно засопев, передал жене телефон и, покинув кресло, с видом оскорблённого достоинства скрылся на кухне. Минут двадцать он ожесточённо рылся в холодильнике, пытаясь подслушать доносившиеся из комнаты обрывки разговора, но понять было решительно ничего нельзя. Оставив в покое холодильник, Фёдор вернулся в комнату в тот момент, когда его супруга уже положила трубку на рычаг.
— Ну и как? — как можно более нейтральным тоном поинтересовался Сивцов. — Занят он завтра?
— Занят, — кивнула Амина. — Но не так сильно, как это тебе представлялось. К восьми вечера они с Виктором вполне смогут заглянуть. Дело в том, что они завтра намеревались сходить в гости к Евгению Модестовичу, твоему следователю. Он собирался представить им свою невесту.
— Так зачем же их было отговаривать? — удивился Фёдор. — Там им, наверное, будет гораздо приятнее…
— Я уже позвонила Евгению Модестовичу и пригласила его к нам. Вместе с невестой. Он, кстати, был очень рад, потому что у них в доме завтра собрались проводить какие-то ремонтные работы и, возможно, отключат электричество. Он даже хотел перенести назначенную встречу, а я ему предложила очень удобный вариант — встретиться у нас и совместить оба события.
— Может, позвонить в «Мосэнерго»? — пробормотал вконец растерявшийся Сивцов. — Что это они за ремонты внеплановые придумывают?
— Фёдор! — строго одёрнула мужа Амина. — Ты что, не хочешь, чтобы выручившие тебя из беды люди пришли к нам в гости? Тебе не стыдно?
— Ну да, — плаксивым голосом протянул именинник. — Они опять надо мной смеяться будут! Что это за день рождения такой, когда над тобой смеются?
— Ну, во-первых, — успокоила его Амина, — над тобой не грех и посмеяться. Вон что устроил в этот раз. А во-вторых, Федя, они все воспитанные и умные люди. И то, что они подшучивали над тобой в поезде месяц назад, по дороге домой, ещё не говорит о том, что, едва увидев тебя в следующий раз, они начнут хохотать и показывать пальцами, над кем они смеются. Они тебе, между прочим, по собственной инициативе грамоту от начальства выбили. «За помощь в поимке особо опасного преступника, находящегося в международном розыске». Благодаря этой бумажке, кстати, и на работе тебе ничего не сказали за внезапный «отпуск за свой счёт», и соседки по подъезду, слава богу, молчат в тряпочку. Так что придётся тебе потерпеть, мой дорогой. Любишь кататься, люби и саночки возить.
Вспомнив про «саночки» на даче у Трофима, Сивцов внутренне содрогнулся и смирился с судьбой.
Худшие опасения Фёдора не оправдались: смеяться над ним никто больше не собирался, всё получилось очень даже весело и замечательно.
Капитан Попович с Виктором Синельниковым презентовали имениннику макет настоящего пистолета, отобранного у какого-то хулигана. Макет был немедленно конфискован Аминой и спрятан в надёжном месте. Немного припозднившийся Евгений Модестович подарил Сивцову ксерокопию его первого допроса в качестве подозреваемого, с рецензией милицейского начальства внизу: «Что за бред?! Переведите на русский».