Унесённые ведром
Шрифт:
Все посмеялись, а Амина пообещала заказать для этого исторического документа позолоченную рамочку со стеклом.
Кроме того, следователь представил, сильно смущаясь, свою невесту — миловидную молоденькую девушку по имени Наташа, которая мгновенно взялась помогать хозяйке заканчивать сервировку праздничного стола.
Наконец, все уселись.
— Ну что ж, Фёдор, — произнёс, откашлявшись, Попович, когда дамам разлили шампанское, а мужчинам коньяк. — Поздравляю тебя, как говорится, от лица наших доблестных органов внутренних дел и желаю
— Тьфу на вас, — махнула рукой на Поповича Амина. — Скажете тоже — потерпевшего. Но он, я думаю, постарается. Ведь постараешься, Федя?
Сивцов чинно кивнул. Ему было приятно, ведь вряд ли кто-то в их институте мог бы похвастаться присутствием на своём дне рождения настоящих сыщиков и следователя. Даже вечно хвастающийся своими обширными знакомствами Ефим Бабурин.
Следующий час прошёл в очень непринуждённой домашней обстановке, временами у Фёдора возникало чувство, что все собравшиеся здесь давно и хорошо знакомы.
Наташа с удовольствием общалась с Алисой, которой было жутко интересно такое количество новых людей, объявившихся сегодня в доме. Мужчины слегка расстегнули воротнички рубашек и тоже чувствовали себя довольно раскованно. Амина, не переставая улыбаться, зорко следила, чтобы ни у кого не пустовали тарелки, и то и дело бегала на кухню за новой переменой блюд или десертом.
— А вот скажи мне, Семён, — наседал Сивцов на расслабленного Поповича. — Ведь если бы не я, вы бы настоящего убийцу нашего соседа так и не поймали, наверное, а?
— Профессиональных киллеров вообще трудно взять, — пожал плечами капитан. — На то они и «профессиональные».
— Но ведь он за мной поехал? — не сдавался именинник. — И вы за мной поехали. Там с убийцей пересеклись и, как следствие, задержали его. Верно?
Попович, чтобы не спорить с виновником торжества, кивнул.
— Значит, — подвёл итог Фёдор, — и я внёс посильную лепту в распутывание этого сложнейшего дела. То есть, говоря другими словами, сам себя оправдал. Ну, а последний этап операции блестяще провёл Герман Олегович, в момент расколов подозреваемого и оформив тем самым великолепный эндшпиль. Всем — премии и поощрения, а я — на свободе! Да здравствует свобода! Cuba Libre! — неожиданно закончил сей замысловатый тост Сивцов и поднял свою рюмку.
Евгений Модестович, который в начале вечера каждый раз вежливо поправлял именинника относительно своего имени-отчества, сейчас с некоторым даже азартом записывал все присвоенные ему Фёдором имена в записную книжку, время от времени удовлетворённо крякая. У них с Наташей намечался ребёнок, и кладезь самых разнообразных мужских имён, прущих из Сивцова, могла оказаться в ближайшем будущем очень даже кстати. Самой изысканной и экзотичной на данный момент времени оставалась комбинация «Асламбек Израилевич», но следователь был уверен, что и этот
Все подняли бокалы и рюмки за «свободную Кубу».
— Скажите, Фёдор, — поинтересовалась Наташа, когда принялись за десерт. — Вы переживали, когда оказались неизвестно где, в лесу, с малознакомыми людьми? Я бы, наверное, со страху умерла…
— Ну, со страху я, как видите, не умер, — ловко пошутил Сивцов. — А так… Ощущение, конечно, не очень приятное. Чёрт знает где находишься, ни родных, ни знакомых. Вокруг какой-то чужой мир… Смотрели фильм «Унесённые ветром»? Вот-вот, и со мной произошло что-то подобное…
— Тебя Фёдор, — опустил рассказчика на землю грубый Синельников, — не ветром унесло, а ведром.
— Ка… каким ещё ведром? — опешил от такого оборота именинник.
Все посмотрели на старшего лейтенанта, ожидая ответа на верно поставленный вопрос.
— Обыкновенным, — спокойно ответил Витька, отправляя в рот кусочек торта. — Оцинкованным. Тебя этим самым ведром ещё в детстве зачерпнули из песочницы, где ты сидел, и разом вывалили во взрослую жизнь.
Наташа сдержанно хихикнула.
Сивцов моментально насупился:
— Из какой ещё песочницы? Чего я там делал?
— Играл, — пояснил Синельников, подмигивая. — Ты же до сих пор не наигрался, Федя? Ну же, признайся!
— Это точно, — со смехом призналась за мужа Амина. — Есть такое дело.
— Самое интересное, — сообщил государственную тайну Попович, — что Фёдор Юрьевич не единственный. Много таких людей, очень много. И больше всего забот у правоохранительных органов возникает именно с ними.
— Имя им — легион! — трубным голосом провозгласил Виктор. — И день, когда они объединятся, станет последним днём нашего грешного мира…
— В гильдию, — сказал слегка захмелевший Евгений Модестович.
— Что? — не понял Попович.
— Они объединятся в гильдию, — пояснил следователь. — Как адвокаты. И тогда мир рухнет.
— Да уж, — улыбнулась Амина, потрепав мужа по макушке. — Гильдия Унесённых Ведром. Звучит.
— Почти ГУВД получается, — захохотал Синельников. — Это точно!
Сивцов понял, что смеются уже не над ним, и тоже улыбнулся.
Застолье подходило к концу, Алису уже отправили спать.
— Хорошо у вас, Амина, — вздохнул Попович. — Но надо и меру знать. Вы нас просто на убой сегодня закормили.
— Это точно, — отдуваясь, произнёс Витька. — Мы-то с Сеней ничего, уже завтра всё лишнее растрясём, а у Женечки у нашего работа сидячая. Опять скоро на диету садиться придётся.
Евгений Модестович сделал страшные глаза и показал ими на свою невесту.
— Не бойся, — успокоил его вероломный Синельников. — Она тебя всякого любит. Вы ведь не бросите нашего друга, Наташенька, из-за пары лишних килограммов? А то он со злости пересажает всех людей со стройной и красивой фигурой, попавших в его страшные следовательские лапы.