Унесённые ведром
Шрифт:
— Там, — ответил Чибис. — Крутой мужик. А стреляет так, что все просто балдеют. Поршень чуть с ума не сошёл от его стрельбы, о как!
— А с Мальборо что за история произошла? — Захару Игнатьевичу не очень понравилась явная восторженность Чибиса каким-то там пришлым убийцей. — По телефону я уж не стал расспрашивать.
— Хреново с Мальборо, — помрачнел Чибис. — Кончается он, похоже. На дерево налетел, когда с поезда прыгали, поломался весь. Его ж в больницу нельзя, сам понимаешь — розыск.
— Да уж, — согласился Трофим, — через
— Тоже верно, — согласился Чибис. — Заодно и Граблю с Поршнем подлечит.
— А с ними что за беда? — удивился Захар Игнатьевич. — Тоже с поезда упали?
— Да нет. Грабля в бане кипятком всю спину ошпарил, лежит пятый день на животе и стонет. Температура всё время под сорок. Мы ему таблетки даём.
— А Поршень?
— Так я же говорю — Быня у него, считай, над самой головой с десяток бутылок разбил из «калаша»! Вот у него и того… С психикой что-то… Плачет всё время, как дурачок.
— «Дурачо-ок»! — передразнил его Трофим. — А если у нас с покупателями какой-нибудь напряг выйдет?! А народу раз, два и обчёлся! Посмотрят они на нашу «гвардию», блин, да и решат, что нас в капусту покрошить дешевле выйдет, чем бабло полновесное отстёгивать! Это в ваши головы не приходило, прежде чем в баню лезть и стрельбища устраивать?! Идиоты великовозрастные… Остальные-то все здоровы?
— Конечно, конечно, — испуганно зачастил Чибис. — Остальные в порядке, только вот у Кислого рожа немного ободранная. Он с лестницы упал. Так что ему лучше во время сделки где-нибудь за шторкой постоять, не мелькать перед людьми…
— За какой ещё шторкой, мать твою? — заорал, выходя из себя, босс. — Что они — мужика с битой рожей не видели? Может, ему ещё паранджу прикажешь надеть, а?! Чтоб не смущать казахских товарищей? Или мне вообще одному с ними говорить, без страховки?!
— Да нет, что ты, — совсем приуныл Чибис. — Все с тобой будем, даже не думай! Если надо будет — мы и Мальборо на полчасика на ноги поставим. Только вот, если на самом деле у нас какая-нибудь бодяга с казахами завертится, они нас, действительно, положить всех могут… Вот если бы Быня помочь согласился…
— А сами вы что, пальцем деланные? — проговорил сквозь зубы Трофим, медленно свирепея. — Без какого-то Быни уже справиться не сможете? Даже без Мальборо, Грабли и Поршня — вас четверо здоровых лбов!
— Трое, — уныло поправил его подчинённый. — Трое здоровых. Это если вместе с ободранным Кислым считать. Гиббон ходит очень плохо, у него колено опухло.
— А у него-то что? — удивился Захар Игнатьевич. — Ревматизм?
— Да какой, к чёрту, у него может быть ревматизм? — в свою очередь удивился Чибис. — Поленом ему прилетело. Прямо в чашечку.
— Дрались, что ли? — грозно вопросил Трофим, собираясь примерно
— Да какое там… — Чибис махнул рукой. — В бейсбол играли.
— А… Полено здесь при чём? — Захар Игнатьевич с трудом сформулировал вопрос, настолько его поразила новая забава своих подопечных.
— А где мы настоящие бейсбольные биты в этой глуши купим? — резонно возразил Чибис. — Вот и отбивали футбольный мяч поленом. Просто Быня махнул слишком сильно, оно и вырвалось…
— Это, надо думать, Быня надоумил вас играть в бейсбол?
— А ты уже знаешь? Откуда?
— Нетрудно догадаться. Вы и названия-то такого, наверное, раньше не слышали!
— Точно! А Быня — голова. Он чего только не знает! Заслушаешься.
«Всё начинает потихоньку проясняться, — стал рассуждать про себя Трофим. — Видимо, у этого Быни кое-какие мысли в голове шевелятся, в отличие от моих идиотов, вот он и вертит ими, как ему заблагорассудится. Ничего, сейчас наведём порядок! А заодно разберёмся, что это за „тёмную лошадку“ занесло в наши края».
Ворота им открыл какой-то негр, лицо которого отливало аж в синеву. Захар Игнатьевич сначала в испуге отшатнулся, но через секунду узнал «привратника».
— Чего с рожей-то? — спросил он, заходя во двор.
— С лестницы упал, — буркнул Кислый и осторожно потрогал опухшую фиолетовую физиономию.
«Чибис прав, — подумал Трофим, входя в дом, — пусть лучше за какой-нибудь шторкой постоит. Лишние глаза и уши, конечно, не помешают, но показывать такую „красоту“ гостям — простите великодушно!».
Захар Игнатьевич Трофимкин даже не подозревал, что глаз и ушей здесь гораздо больше, чем ему этого бы хотелось.
Причём, знай он, что это за «глаза», неотступно следующие за ним от самого Якутска, он постарался бы покинуть этот благословенный уголок природы с максимально возможной скоростью.
Но Захар Игнатьевич ни о чём не догадывался.
На улице шёл густой снег.
Информационная поддержка
— Пятый, пятый, это третий, как слышишь меня, приём!
— Докладывай, принимаю.
— «Объект» прибыл на место пять минут назад, в 14:37. Джип «Toyota Land Cruiser», чёрный. За рулём — «Адыгеец». С «объектом» находится женщина, об этом не предупреждали. Фотографии при выходе из машины сделаны, прошу срочно установить личность. Приём.
— Хорошо, сделаем. Что ещё?
— Со сменой не задерживайтесь. Замёрзли уже, как черти. Приём.
— Понял. До связи.
Счёт за переговоры
За неделю, проведённую на лоне природы, Фёдору успели прискучить все местные развлечения, не отличавшиеся особым разнообразием. Охранники пили пиво, резались в бильярд, иногда ходили на «полигон», с вежливой опаской не приглашая туда Сивцова, который в глубине души был несказанно рад данному обстоятельству.