Унесённые ведром
Шрифт:
Сегодня Фёдор в очередной раз остался дома с больными и увечными, которые, по понятным причинам, тоже были освобождены от «стрельб». От нечего делать Сивцов стал слоняться по всей обжитой территории. На первом этаже Гиббон, осторожно умостив повреждённую ногу на маленький стульчик, азартно изничтожал толпы врагов посредством игровой приставки «Sony Play Station», издавая торжествующие уханья в особо ответственные моменты баталии.
Фёдор, не разобравшись, где чьи солдаты, немного поболел за компьютер, давая Гиббону самые невероятные подсказки и советы, которые тот не
На втором этаже Фёдор поздоровался с Кислым, который, развалившись на диване, смотрел спутниковое ТВ. Увидев Быню, Кислый моментально сел как положено и, подвинувшись, освободил место Сивцову. Фёдор сел и тоже уставился на экран. Фильм был откровенно порнографического свойства. Через пару минут новый зритель определил, что герои ленты говорят на чистейшем немецком языке, причём безо всякого русского перевода.
«Немецкий знает! — восхищённо покосился Сивцов на своего соседа, внимательно наблюдавшего за германскими телевизионными страданиями. — А я английский-то кое-как со словарём… В институте с „тройки“ на „четвёрку“ перебивался… А Кислый, смотри-ка! Похоже, дословно всё понимает. Как президент!»
Когда в телевизоре в очередной раз кто-то хрипло заорал: «Я! Я! Дас ист фантастиш!», Фёдор незаметно наклонился к уху увлёкшегося зрелищем соседа и тихо, но отчётливо произнёс единственную вспомнившуюся в данный момент немецкую фразу:
— Шпрехен зи дойч?
Кислый, похоже, не ожидал, что персонажи просматриваемого им фильма могут так неожиданно появиться рядом, на этом самом диване. И даже заговорят с ним на своём родном языке. Он тоненько взвизгнул, больно пихнул Сивцова локтем в живот и, как мячик, перелетел на дальний конец страшного дивана. Только тогда он увидел удивлённого Быню и вспомнил, что находится в комнате не один. В следующее мгновение он догадался, что его о чём-то спросили и сейчас ожидают ответа.
— А? — глупо вытаращив глаза на своей синюшной расцарапанной физиономии, переспросил Кислый. — Чего?
— Шпрехен зи дойч, — послушно повторил Фёдор и застеснялся своей необразованности.
«Наверное, у меня произношение ни к чёрту, — расстроено подумал он. — Вон он как от меня шарахнулся!»
— А! — дошло, наконец, до Кислого и он, пятясь из комнаты задом, мучительно вспоминал что-то из школьной программы, одновременно размышляя, как не попасть в очередную ловушку этого хитрого змея Быни. — Найн! — истерически выкрикнул он, приближаясь к дверям. — То есть, это, как его… Йес! — с этими словами полиглот бросился за спасительную дверь.
«Чёрт! — совсем упал духом Сивцов. — Он и английский знает…»
Под аккомпанемент этих невесёлых мыслей взгляд Фёдора упал на трубку радиотелефона, спокойно лежащую на диване.
«А Турист говорил, что тут телефона нет! — удивился Сивцов. — Выходит, есть?»
Он не знал, что Туристу по этому самому телефону было приказано ограничить
Рука Фёдора сама потянулась к заветному телефону.
«Кому бы позвонить? — думал тем временем Сивцов. — Может, Ефиму Бабурину? Сказать ему, что только что убил двух кабанов! А сейчас пойду в баню в шёлковом халате с кистями! Только вот фильм по „спутнику“ досмотрю… — Фёдор даже зажмурился от удовольствия, но моментально одёрнул себя: — Нет, Ефиму нельзя. Он тут же начальнику отдела настучит, что я прогуливаю… Точно! Позвоню лучше домой — вдруг меня уже милиция не ищет?»
Вдохновлённый новой идеей, Сивцов быстро набрал междугородный код и номер своего домашнего телефона. В тот момент, когда раздались первые гудки дозвона, он случайно бросил взгляд на большие напольные часы и чуть не застонал: было одиннадцать часов утра. Трубку, тем не менее, сняли.
— Алло, — произнёс тихий голос жены. — Я вас слушаю.
— Амина! — радостно заорал в трубку Фёдор. — Ты почему не на работе?
— Федя! Это ты? Живой? Господи, как я рада, я же чуть с ума не сошла! — понеслись на Сивцова из трубки многочисленные вопросы вкупе со справедливыми упрёками. — Какая работа, ты что?! Я спать спокойно не могу, не то что работать! Ты раньше что, не мог позвонить?! Я думала, тебя уж в живых нет!
— Я не мог, — степенно ответил Сивцов. — Не было возможности.
— Немедленно отвечай, где ты сейчас находишься! Я приеду и заберу тебя, — в голосе Амины послышались металлические нотки. — Говори, я записываю.
— Да не знаю я, — растерялся Фёдор. — В доме каком-то… В лесу… Мы же на поезде больше суток ехали.
— На каком поезде? — удивилась жена. — В каком ещё лесу? Ты где?
— Не знаю, — искренне ответил Сивцов. — Я в какой-то секретной ставке. Я и телефон-то случайно нашёл, мне сначала говорили, что его здесь вообще нет. Мы ехали в товарном вагоне, потом спрыгнули и через лес вышли к этому дому.
— Федя, — понизила голос Амина, — признайся честно: тебя пытали?
— Где? — поразился Федя. — В милиции?
— Да при чём здесь милиция! Эти бандиты, с которыми ты убежал.
— А они что, бандиты? — Сивцову стало нехорошо. — Это точно известно?
— Ну а кто же они, по-твоему? И скажи мне, пожалуйста, зачем ты побежал вместе с ними, когда тебя хотели освободить?!
— Кто хотел? — тупо переспросил Фёдор. — Карен Иванович?
— А это ещё кто такой? — удивилась жена.
— Как кто? Следователь мой.
— Твоего следователя, Федя, зовут Евгений Модестович. И он готов был отпустить тебя под подписку о невыезде. За тобой пошли, а ты убежал! — в голосе Амины послышалась неподдельная горечь.
— Ну, — пробормотал беглец, — я же этого не знал. Мне сказали, что могут дать лет двадцать…
— Кто сказал тебе такую глупость?
— Ну, Турист и Мальборо…
— Понятно. И ты, конечно, сразу же поверил каким-то уголовникам… Кстати, что это там за звуки?