Унесённые ведром
Шрифт:
Он рванул на себя дверцу холодильника, ловко увернулся от возможной кастрюли с супом и только затем заглянул внутрь роскошного «бошевского» агрегата. С первого взгляда Фёдор понял, что его сосед, судя по всему, очень редко употребляет супы из огромных кастрюль. Да и маленьких кастрюль не наблюдалось в этом объёмистом и прохладном нутре. На полках лежали фрукты нескольких видов, пучки каких-то растений вроде салата, маленькие пластиковые коробочки с некой бурой массой внутри, а внутренняя сторона дверцы — сплошь уставлена минеральной водой без газа. Заметно осмелев при виде
— Хм! — хмыкнул вконец обнаглевший от безнаказанности Сивцов. — Прикуривает он, понимаете ли, от золотой зажигалки, а ест, понимаете ли, всякое говно! Да и пьёт тоже! — добавил он, театрально посмотрев в сторону ванной комнаты. И, грозно сдвинув брови, вопросил: — А чем мне до приезда жены питаться прикажете?!
В это время до слуха Фёдора донёсся какой-то звук. Звук шёл явно из глубины квартиры. Голодный нахал мгновенно побледнел и сделался как будто меньше ростом.
«Господи, неужели услышал?
– отчаянно подумал готовый упасть в обморок Фёдор, имея в виду покойника. — Что же делать, царствие ему небесное, а?»
Звук повторился.
Сивцов привычно ударился в панику и начал бестолково метаться по кухне в поисках оружия. Наконец, увидев на столе специальную деревянную подставку, полную различных ножей, он схватился за самую большую рукоять и изо всех сил дёрнул её на себя. Рукоять дёрнулась почему-то вместе с подставкой, из которой, повинуясь силе инерции, стали вылетать остальные ножи числом никак не меньше десятка и, красиво кувыркаясь, направились в сторону ничем не защищённых ступней ног пикадора, ибо тапочки Фёдор потерял ещё во время убийства Калгана.
«Со второго этажа полетели три ножа: красный, синий, голубой — выбирай себе любой!» — довольно-таки уместно вспомнилась Фёдору детская считалочка.
Правда, на этот раз право выбора судьба-злодейка предоставила колюще-режущим орудиям кухонного труда, а не человеку. Хорошо ещё, что нож был не очень большой — для фруктов, с чёрной красивой ручкой и к тому же очень острый, как успел отметить про себя Сивцов, доставая его из ноги.
«Повезло, что в другую ногу воткнулся, — ласково глядя на свои многострадальные конечности, подумал Фёдор, — а не в ту, на которую кастрюля падала. А то б совсем обидно было!»
В этот момент до обострённого последними приключениями слуха страдальца вновь донёсся приглушённый шум. Только сейчас Фёдор догадался, что звук идёт не из квартиры, а из подъезда.
«Не ушли всё-таки! — мелькнула в голове раненого неожиданно весёлая мысль. — Ну, я вам сейчас!»
И Фёдор, держа перед собой фруктовый нож, как пику, сильно хромая на обе ноги и оставляя позади себя капли крови, отчаянно двинулся вперёд. Не боялся он большей частью ещё и потому, что на собственном опыте (вернее, плече) выяснил, какая прочная у соседа дверь.
«Давайте, давайте, отбейте себе руки-ноги!» — злорадно пророчил увечный, ковыляя к двери.
В то, что дверь можно вынести ещё чем-нибудь, кроме собственных рук и ног, милосердно не приходило ему в голову. Подойдя
Осаждённый громко икнул от страха и тут же в испуге зажал себе рот. Хоть тень и двигалась молниеносно, Сивцов всё же успел заметить камуфляжную форму и чёрную маску с прорезями для глаз. Он часто видел такие одеяния по телевизору, в фильмах про Чечню.
«Мамочки! — ужаснулся любитель передач из цикла „Совершенно секретно“, чувствуя, как удушливой волной накатывает паника, и слабеют израненные ноги. — Спецназовцев привезли, из Чечни! Денег не пожалели!»
Ещё раз, но уже не так уверенно осмотрев дверь, Фёдор похолодел: «Эти, пожалуй, сломают».
«Надо что-то срочно делать! — неслись в голове у Сивцова лихорадочные мысли. — Нельзя сдаваться без боя. Думай, ведь ты же инженер, а это звучит гордо!»
И главнокомандующий инженерных войск, несмотря на полученные в сегодняшних боях с суровыми жизненными реалиями ранения, походкой подстреленного в ногу пингвина отправился сооружать первые в своей жизни фортификационные сооружения.
Познания в фортификации и обороне жилых помещений от врага Фёдором были почерпнуты лет десять назад во время просмотра фильмов «Один дома» и «Один дома-2». Он искренне надеялся, что за столь малый срок в этой области прикладной военной науки мало что изменилось. Да и что он, сам без головы, что ли…
Прошло пять минут.
Фёдор Сивцов воинственно бубнил себе под нос какие-то боевые марши девятнадцатого столетия и искал по всей соседской квартире предметы потяжелее.
Вызванный милицией СОБР готовился к штурму квартиры, в которой, по оперативным данным, находился особо опасный рецидивист Алексей Артюхов, по кличке Артист, совершивший дерзкий побег из-под стражи, чтобы отомстить вору в законе Виктору Папанову, больше известному в определённых кругах как Папа. Последние данные позволяли надеяться, что после совершения мести Артюхову не удалось уйти из квартиры потерпевшего, и это давало сыщикам хороший шанс взять Артиста, что называется, «на трупе», тёпленьким.
Фёдор бубнил.
Спецназ готовился.
Светало…
Штурм унд дранг
Капитан милиции Семён Попович внешность имел самую заурядную: светлые редкие волосы, мальчишеское, несмотря на разменянный четвёртый десяток, лицо, неброская, но удобная одежда. Семён сидел в раздолбанном дежурном «УАЗике», прихлёбывал чай из крышечки термоса, который захватил с собой предусмотрительный Витя Синельников, и наблюдал за творящейся вокруг неразберихой. Как всегда бывает в подобных случаях, количество начальства на квадратный метр превосходило все мыслимые и немыслимые нормы.