Унесённые ведром
Шрифт:
«Ну конечно, — подумал Семён отрешённо, — как же не взглянуть!»
Свидетельница молчала, выдерживая МХАТовскую паузу, и смотрела на капитана умоляющими глазами: «Ну же, ну, спросите меня!»
— Ну и как? Попали? — устало спросил Семён, прекрасно зная ответ.
— Нет! — торжественно провозгласила Елена Сергеевна. — Не попали! И тогда он, ну этот, висящий, извернулся и ловко так — раз! — ногой по сосульке!
Старушка так неожиданно крикнула «Раз!» и пнула в воздухе ногой воображаемую сосульку, что капитан Попович вздрогнул и чуть было не дёрнулся за табельным оружием.
«Тьфу
— И что? — спросил он, стараясь быть как можно вежливей.
— Сосулька — бац! — и пополам! — свидетельница раскраснелась, ей явно нравилось вспоминать произошедшее. — И обе половинки — вниз! А этот внизу, видимо задумался, а тут ему — раз! — и по голове!
— А с чего вы взяли, что он убит? — разозлился Семён.
— Как с чего? — удивилась Елена Сергеевна. — Тот бандюк, что рядом с убитым был, так и сказал: повалили, мол, нашего Калгана! Полбашки, кричит, снесли незнамо чем! Да только я-то видела чем — сосулькой! — и она, страшно гордая собой, замолчала.
«Да, — подумал Семён, — если это окажется правдой, значит это просто супермен какой-то! Самого Калгана, который курировал у Папанова что-то типа контрразведки, завалить! Причём находясь в подвешенном состоянии, да ещё и под пулями! Конечно, вряд ли это было проделано при помощи сосульки, скорей всего бабка просто сопоставила по времени сломанную сосульку и крик об убийстве, а на самом деле — обычный пистолет с глушителем».
— И что же было дальше? — вежливо поинтересовался он у свидетельницы.
— Так что ж дальше? Дальше подхватились они: сейчас, говорят, здесь — пардон! — мусора будут, тикать надо! Взяли побитого своего, дотащили до машины и уехали. А тут уж и милиция следом едет — даже полминуты не прошло, во как быстро! Наверное, позвонил кто-то, когда они ещё в подъезде буянили.
— А мужик? — спросил Семён.
— А чего мужик? — удивилась Елена Сергеевна. — Мужик перелез кое-как через перила, видать устал уж больно, да и к Витьке зашёл. Да тут уже ваших целая армия стояла, неужто они не видели? — она кивнула в сторону двора, забитого милицейскими машинами.
Закончив быстрый опрос свидетелей, капитан Попович поделился с Витей Синельниковым своими соображениями, что преступник, похоже, в квартире, вооружён и способен на всё, так как только что совершил ещё одно убийство.
— Да, — сказал Синельников, — ребята под окнами нашли четыре гильзы и кровь, а также углубление в снегу в форме тела и следы волочения. Также имеются отпечатки протекторов. Объявили «Перехват».
— Ты давай ребят пока убери из-под окон, пусть огородят всё лентой и сами особо не высовываются — вдруг шмалять из окон начнёт. А сам иди СОБРовцев встреть, они уже выехали. Я думаю, просто так он не сдастся. Можно было бы, конечно, и своими силами попробовать, но мы не знаем, один он там или нет.
— Да и дверь больно уж капитальная, — поддержал его Синельников. — Нам такую самим не вынести. А у СОБРовцев «спецуха» направленного взрыва есть и всякие там пиротехнические прибамбасы…
СОБР прибыл быстро,
Первое, что сделало начальство — это организовало «штаб операции». Штаб разместили в стареньком японском микроавтобусе, рассчитанном на одиннадцать человек. А так как желающих приобщиться к штабной работе было, мягко говоря, больше, то скоро около машины образовался «альтернативный штаб», стоявший обособленным кружком. «Альтернативщики» топали ногами на морозе, потирали руки и носы. И, хотя почти у каждого из них была тёплая машина с водителем, они предпочитали мёрзнуть, но «быть причастными» к руководству операцией. К тому же, как подозревал Семён, «штабные» подогревали себя коньяком из маленьких никелированных фляжек. Он брезгливо поморщился и пошёл искать майора Сомова, командира СОБРа, который по сути и являлся сейчас руководителем операции. Сомов был давним другом Семёна Поповича, отличным командиром, которого любили подчинённые, и просто хорошим, настоящим мужиком.
— Здорово, Сомыч!
— Приветище, Сеня! — рука Поповича утонула в широкой, как лопата, лапе майора. — Твои подопечные? — Сомов кивнул в сторону дома, оцепленного милицией.
— Мои, — улыбнулся Семён. — А может, мой. Уж лучше б он там был один, как думаешь?
— Конечно, — майор был серьёзен. — И моим парням легче, и живым больше шансов взять. Ты ведь об этом хотел попросить?
— Да нет, что ты, — смешался Попович. — То есть да, конечно, нам бы лучше не трупы, но ты не рискуй из-за этого понапрасну, лучше не надо…
— Сеня, ну что ты, как маленький? — Сомов посмотрел на окна квартиры Папанова. — Сделаю для тебя, что смогу, я же понимаю. К тому же, по моим сведениям, он всё-таки там один.
— Откуда дровишки? — живо вскинулся Семён.
— А у меня снайпер вон на той крыше лежит, Тимохин Саня, — Сомов показал на крышу противоположного дома. — Очень грамотный парень. Так вот, он уже полчаса в прицел наблюдает: все шторы задёрнуты и сквозь них иногда мелькает силуэт. В разных окнах, но силуэт явно принадлежит одному и тому же человеку. Других не видно — либо очень хитрые, либо нет никого. Я тоже в бинокль смотрел, долго. Похоже, действительно один. Просто уйти не успел. Кстати, он у вас что — хромой?
— П-почему х-хромой? — поразился Попович такому неожиданному переходу.
— Не знаю, у тебя хотел спросить. Ходит, как будто у него обе ноги прострелены. И всё время таскает что-то.
— Что таскает? — Семён не успевал усваивать новые порции информации о своём «подопечном».
— Да хрен его знает. Ненормальный какой-то. Хотел бы пошутить, сказал бы — баррикады строит, — майор закурил. — А так не знаю. Как инопланетянин какой, ей-богу! — он выплюнул только что зажжённую сигарету под ноги и с чувством её раздавил. — Хочешь взглянуть?