Унесенные ветром. Том 1
Шрифт:
Глава 10
На следующее утро во время завтрака тетушка Питтипэт прикладывала платочек к глазам, Мелани хранила молчание, а Скарлетт держалась вызывающе.
– Мне наплевать – пусть говорят. Я уверена, что никто не принес госпиталю столько денег, как я. Да и вся эта дрянь, которую вы продавали в киосках, тоже принесла меньше.
– Ах, милочка, разве дело в деньгах? – ломая руки, причитала тетушка Питти. – Я просто не могла поверить своим глаза: бедный Чарли всего год как в могиле, а вы… И этот ужасный капитан Батлер, который нарочно выставлял вас напоказ. О, он ужасный, ужасный человек,
– А я как-то не могу поверить, что он такой дурной человек, – мягко проговорила Мелани. – С виду он джентльмен, и притом храбр – доставлять нам оружие, прорывая блокаду…
– Это не потому, что он храбр, – из духа противоречия заявила Скарлетт, выливая на вафли половину сиропа из соусника. – Он делает это ради денег. Он сам мне так и сказал. Ему наплевать на Конфедерацию, и он утверждает, что янки сотрут нас с лица земли. Но танцует он божественно.
Дамы онемели от ужаса.
– Мне все это надоело, я не намерена больше сидеть взаперти. Если они вчера перемывали мне косточки, значит, репутация моя все равно погибла и мне нечего терять.
Она даже не заметила, что повторяет слова Ретта Батлера – так кстати они пришлись и так точно выражали ее собственные мысли.
– Боже мой, что скажет ваша матушка, как узнает? Что она будет думать обо мне?
При мысли о том, в какой ужас придет Эллин, если ей когда-нибудь доведется узнать о скандальном поведении дочери, Скарлетт похолодела и в душе у нее пробудилось раскаяние. Но она тут же приободрилась, вспомнив, что от Тары до Атланты двадцать пять миль. Тетя Питти, конечно, ничего не скажет Эллин. Ведь это бросит тень и на нее. А раз Питти не скажет, нечего и беспокоиться.
– Мне кажется… – нерешительно промолвила тетушка Питти, – мне кажется, я должна написать об этом Генри… ужасно не лежит у меня к этому душа, но ведь он единственный мужчина в нашей семье, так пусть поговорит, внушительно поговорит с этим капитаном Батлером… О господи, если бы Чарли был жив… Вы никогда, никогда не должны больше разговаривать с этим человеком, Скарлетт.
Мелани сидела молча, сложив руки на коленях. Нетронутые вафли остывали на ее тарелке. Она поднялась, подошла сзади к Скарлетт и обхватила руками ее шею.
– Дорогая, – сказала она, – не расстраивайся. Я все понимаю, и ты вчера поступила очень мужественно и очень много сделала для госпиталя. И если кто-нибудь посмеет сказать о тебе хоть одно дурное слово, я сумею за тебя заступиться… Не плачьте, тетя Питти. Скарлетт было очень трудно сидеть все время взаперти. Она еще совсем ребенок. – Пальцы Мелани нежно перебирали темные волосы Скарлетт. – Может быть, и нам всем будет легче, если мы хоть изредка начнем появляться на людях. Может быть, это было эгоистично с нашей стороны, что мы, закрывшись в четырех стенах, предавались своему горю. В войну все по-другому – не так, как в мирное время. Когда я думаю о всех воинах, оторванных от дома, у которых в нашем городе нет никого знакомых и им не к кому пойти
А Скарлетт и не думала тревожиться, и рука Мелани, нежно трепавшая ее волосы, вызвала лишь раздражение. Ей хотелось тряхнуть головой и воскликнуть: «А, чепуха!» У нее и сейчас еще огонь пробегал по жилам, стоило ей вспомнить, как вчера на балу и раненые из госпиталя, и другие военные – из войск внутреннего охранения и милиции – оспаривали друг у друга право на танец с нею. И уж меньше всего на свете жаждала она иметь защитника в лице Мелани. Весьма вам признательна, но она и сама отлично может постоять за себя, а если старые мегеры начнут шипеть, ну и пускай себе шипят на здоровье, нужны они ей очень! На свете слишком много молодых симпатичных военных, чтобы еще тревожиться из-за старых мегер.
Тетушка Питтипэт, слушая ласковые увещевания Мелани, вытирала платочком глаза, и тут появилась Присси с объемистым конвертом в руках.
– Это вам, мисс Мелани. Маленький негритенок принес.
– Мне? – удивилась Мелли, вскрывая конверт. Скарлетт продолжала уплетать вафли, не обращая внимания на происходящее, и вдруг услышала, как Мелани громко расплакалась; подняв глаза, она увидела, что тетушка Питти судорожно прижала руки к груди.
– Эшли убит! – взвизгнула она, и руки ее безжизненно повисли, а голова запрокинулась.
– О боже! – вскричала Скарлетт, чувствуя, как кровь отхлынула у нее от сердца.
– Нет! Нет! – воскликнула Мелани. – Скорее! Скарлетт, дай ей нюхательные соли! Успокойтесь, успокойтесь, дорогая! Вам лучше? Дышите глубже. Это вовсе не от Эшли. Простите, что я вас так напугала. Я заплакала просто от радости. – И она поднесла к губам какой-то предмет, который был зажат у нее в руке. – О, я так счастлива! – И она снова расплакалась.
Что-то блеснуло у нее в пальцах, и Скарлетт увидела массивное золотое кольцо.
– Прочти, – сказала Мелани, указывая на выпавшее у нее из рук письмо. – О, как он мил, как добр!
Скарлетт, озадаченная, подняла с полу небольшой листок бумаги и прочла то, что было написано на нем твердым решительным почерком: «Если Конфедерации нужна кровь мужчин, то ей пока еще не нужно, чтобы женщины с кровью отрывали от сердца драгоценные для них реликвии. Примите, дорогая миссис Уилкс, этот знак преклонения перед Вашим мужеством и не считайте Вашу жертву бесплодной, ибо за выкуп кольца уплачена сумма, Десятикратно превышающая его стоимость. Капитан Ретт Батлер».
Мелани с нежностью смотрела на кольцо, снова надетое на палец.
– Видите, я же говорила вам, что он джентльмен! – сказала Мелани, повернувшись к тетушке Питти и сияя улыбкой, хотя слезы еще струились по ее щекам. – Только человек тонкого воспитания и очень чуткий мог понять, как тяжело мне было расстаться… Но я пошлю им мою золотую цепочку взамен. Тетя Питти, вы непременно должны написать капитану Батлеру и пригласить его отобедать с нами в воскресенье, чтобы я могла лично выразить ему благодарность.