Уничтожь меня
Шрифт:
— Спасибо, что ты моя лучшая подруга.
— Эй, ты единственный человек на этой планете, готовый терпеть мои безумства.
Уголок моего рта приподнимается.
— Мне нравится твое сумасшествие. Из-за этого все становится намного интереснее.
Между нами воцаряется тишина, и Эбби берет меня за руку, переплетая наши пальцы. Проходит еще несколько секунд, затем она спрашивает:
— Как у тебя дела на самом деле?
Я качаю головой, и эмоции мгновенно подступают к горлу. Повернувшись лицом к Эбби, я обнимаю
— Я держу тебя, Рори, — шепчет она.
— Я просто ненавижу, что моя мечта закончилась вот так, — всхлипываю я. — После той ночи и того, каким замечательным он был… — Я вытираю со щеки слезу и делаю глубокий вдох. Мой голос дрожит, когда я продолжаю: — И, подарив ему свой первый и единственный поцелуй, я так надеялась, что мы встретимся снова и продолжим с того места, на котором остановились.
— Первый и единственный поцелуй? — выдыхает она.
Я усмехаюсь сквозь слезы, садясь. Вытирая щеки, я бормочу:
— Да, я вроде как солгала тебе. Эдуардо никогда не целовал меня.
Во время игры в бутылочку я оказалась в чулане с кузеном Эбби. Мы договорились сказать, что поцеловались, потому что он был заинтересован в другой девушке, а я не была готова.
Глаза Эбби расширяются от удивления, и она пару раз моргает.
В этот момент раздается стук в дверь. Она поднимает на меня указательный палец.
— Мы продолжим этот разговор.
Пока Эбби открывает дверь, чтобы получить заказанную еду, я иду в свои апартаменты и переодеваюсь. Надеваю удобные шорты и футболку и кладу комплект на кровать для Эбби.
Сняв украшения, я направляюсь в ванную. Я как раз смывала косметику с лица, услышав, что в спальне появилась Эбби.
— Это шорты для меня?
— Да. После того, как переоденешься, иди умойся. Ты не можешь спать с макияжем.
— Да, мам, — отвечает она.
Я хихикаю, потом перевожу взгляд на свою шею и вижу красные следы, которые Миша оставил на моей коже.
Удар был нанесен сильно и неожиданно. Трудно поверить, что мужчина, в которого я так долго была влюблена, причинил мне боль.
Осознание этого — горькая пилюля, которую нужно проглотить.
Я вспоминаю, как он перекрыл мне доступ воздуха и угрожал. В его голубых глазах не было тепла, только ледяная опасность.
Сегодня ночью я увидела силовика Братвы, а не человека, который разорвал свою рубашку, чтобы остановить кровотечение из моей раны.
Задрав рубашку, я смотрю на шрам, тянущийся от бедра до ребер. Шрам никогда не беспокоил меня, потому что это было напоминание о том, что та ночь была реальной, а не фантазией, придуманной моим сверхактивным воображением.
— Ты в порядке? — Спрашивает Эбби, входя в ванную и становясь рядом со мной.
— Да. — Я беру тоник и наношу немного на лицо, пока Эбби снимает макияж.
— Итак, — говорит она, — твой первый и единственный поцелуй? Почему
Я пожимаю плечами, выливая пару капель сыворотки на ладонь. Втирая питательную жидкость в кожу, я отвечаю:
— Не знаю. Ты намного опытнее меня. Мне казалось, было бы глупо говорить о поцелуе.
Эбби хмуро смотрит на меня.
— Это самая глупая вещь, которую ты когда-либо говорила.
— Уф, я знаю. — Я бросаю на нее взгляд полный раскаяния. — Честно говоря, ночь казалась такой нереальной. Половину времени мне было трудно поверить, что это действительно произошло.
— Поцелуй хотя бы был хорош? — спрашивает она.
Я киваю, на моих губах появляется слабая улыбка.
— Он был идеальным. — Я раздраженно выдыхаю, потянувшись за увлажняющим кремом. — Вот что делает все это таким запутанным. Как будто Миша из той ночи и Миша, которого мы видели сегодня, — это два совершенно разных человека.
— Ты должна помнить, — говорит Эбби, вытирая руки полотенцем, — он предан Виктору Ветрову и Луке Котрони. Нельзя просто так взять и отвернуться от Братвы и мафии, и уж точно не стоит делать это ради женщины.
— Ты права.
Направляясь в гостиную, я наблюдаю, как Эбби накладывает на тарелку клубнику в шоколаде, всевозможные макаруны и огромный кекс "Красный бархат".
— В любом случае, я с ним покончила, — говорю я, взяв с ее тарелки макарун с фисташковым вкусом.
Я могу не верить словам, слетающим с моих губ, но я полна решимости воплотить их в жизнь. Этот мужчина оставил красные следы на моей шее, и если это не тревожный звоночек, тогда я не знаю, что это такое.
Гнев клокочет в моей груди при одной мысли о том, как он обращался со мной.
Эбби откусывает от кекса, ее пристальный взгляд изучает мое лицо. Проглотив, она говорит:
— Это к лучшему. Вы из двух совершенно разных миров.
— Неужели? — Спрашиваю я. — Мы оба из мафиозных семей.
Эбби морщит нос.
— Я имею в виду, помимо преступного мира. Вы на противоположных сторонах. — Уголок ее рта приподнимается, но улыбка выглядит грустной. — Ромео и Джульетта.
Я вздыхаю.
— Да, и мы обе знаем, чем закончилась эта история. — Сменив тему, я спрашиваю: — Ты действительно собираешься преследовать Николая?
Она качает головой, беря клубнику.
— Не-а, мне просто нравится выбивать его из колеи.
Почувствовав облегчение, я беру себе еще один макарун.
— Мы должны сосредоточиться на наших тренировках. Если мы собираемся встретиться лицом к лицу с Братвой, нам нужно знать, как с ними бороться.
— Помимо всего прочего, — бормочет она с набитым ртом. — Мой отец ожидает, что я возьму на себя управление бизнесом. — Она издает обеспокоенный смешок. — Ты можешь представить меня управляющей империей? Я не могу убить даже муравья, не говоря уже о человеке.