Уничтоженные
Шрифт:
Дима не был готов к столь быстрому окончанию их встречи. Ему хотелось дорассказать Оле свой гениальный план. Но девушка остановила его, резко вытянув руку вперед.
– Не стоит. Мама с сестрой решили погулять по городу. Можем наткнуться на них.
– Что ж, тогда прощай. До следующего раза.
Дима коснулся Олиных губ, и та нехотя ему ответила. После услышанного на её душе остался неприятный осадок.
– Пока, – выдохнула она ему в губы.
Ребята распрощались, и дальше Оля пошла одна. Она принялась размышлять о том, что услышала несколько минут назад. Об убийстве миллионера. Ей нужно было что-то сделать. Она не могла допустить, чтобы её парень совершил убийство!
Вся
Пролетело две недели, страшный день, который Оля уже начинала видеть в кошмарах, постепенно приближался. Первый день апреля был для Оли вовсе не веселым. Всё, что она ожидала услышать во Всемирный день смеха, было Димино: «Я пошутил про убийство! С первым апреля!» Но Оля знала, что это была не шутка. Дима не мог отказаться от этой задумки. План дорабатывался его компашкой ежедневно, и девушка не стремилась спрашивать Диму про подробности.
После новой ссоры, что случилась сразу после того, как ей в очередной раз не удалось убедить Диму отказаться от своей затеи, подростки решили не затрагивать эту тему. Теперь Оля молчала. Но сдерживаться было тяжело – каждый новый день напоминал ей о том, что совсем скоро её любимый парень станет убийцей.
Шел очередной урок нравственных основ – на уроке, как всегда, отсутствовала большая часть класса. Оля сидела за одной партой со своей одноклассницей Аней. Уже десять минут учитель рассказывала о том, как важна семья и любовь в современном мире. На этот раз, к своему великому удивлению, Оля не фыркала и не испытывала негодования при навязывании этих ценностей.
Уже в шестнадцать лет Оля с Димой твёрдо решили, что никогда не заведут детей. Решили жить только с своё удовольствие. Они были убеждёнными гедонистами. Они даже составили список вещей, которые собирались делать каждый вечер в Москве. В этот список входило всё: сигареты, лёгкие наркотики, алкоголь, секс и куча других развлечений, которые, с точки зрения учителя, были просто недопустимыми.
Оля положила голову на парту, слыша, но не вслушиваясь в слова, что говорила учитель. Она задумалась о будущем. Действительно ли она была готова всю жизнь быть зависимой от сигарет и воровства? Действительно ли она так ненавидела семейную жизнь и уют? Действительно ли она хотела жить неправильной жизнью, зная, что каждую секунду у матери будет разрываться сердце?
Захлопнув за собой дверь небольшой московской квартиры, девушка поставила краску на комод и приготовилась к кардинальной смене имиджа. Ей предстояло перекраситься в совершенно новый цвет. Из белого в чёрный. Из дня в ночь. Из света в тьму.
Ольга Миронова подошла к зеркалу и посмотрелась в него. Перед ней стояла красивая, но измученная, трясущаяся от страха девушка. Ещё каких-то три месяца назад она и не подозревала, какие проблемы в скором времени обрушатся на её голову.
И зачем она только согласилась на эту должность? Почему она повелась на такую заманчивую заработную плату? Только сейчас Оля поняла, что не должна была откликаться на то объявление. Она должна была бежать, как только увидела его. Должна была бежать, как только поняла, на кого работает.
Чертыхнувшись, Оля попыталась выпрямить спину и уверенно посмотрела в глаза своему отражению:
– Я ничего не
Самовнушение подействовало. Оля почувствовала себя несколько легче. Предвкушение смены имиджа всегда приподнимало ей настроение. Она взяла коробку с краской и начала прикидывать, насколько тёмным получится её новый цвет. Светлые волосы, которые доходили Оле до лопаток, были её вечными спутниками. Никогда прежде она не красилась в столь тёмный цвет. Лишь один раз в жизни Оле доводилось его менять. Тогда, в семнадцать лет, когда её жизни угрожала опасность. Ещё тогда она пообещала себе, что ни за что в жизни не станет менять родной цвет волос. Но сейчас выбора у неё не было.
Оля зашла в ванную, но тут же вспомнила кое-что ещё: длина волос могла её выдать. Она решительно взяла ножницы и занесла их над волосами. Но затем вспомнила мамины слова о том, что стричь волосы нужно только после покраски. Чтобы не секлись кончики. Чтобы потом не стали ломкими.
Пока девушка намазывала черную краску на волосы, она думала обо всём, кроме нового цвета. Она думала о завтрашнем дне: уже завтра она будет в Оренбурге, и её жизнь навсегда измениться в лучшую сторону. «Завтра ты увидишь его в последний раз, – мысленно твердила себе Оля. – Завтра всё закончится. Уже через двадцать четыре часа тебя тут не будет».
Глава четвёртая
Этой ночью Ольга Миронова долго не могла заснуть. Лежала, тупо глядя в темный потолок. В самый его центр. Она не думала ни о чем, кроме Димы. Совсем скоро он совершит преступление, которое перевернёт не только его, но и Олин внутренний мир – полностью, с ног на голову.
Вчера Дима объявил, что человек, которого они с компашкой собирались ограбить, Виталий Александрович Дьяченко, не смог решить проблемы с визой, и как следствие, никуда не уезжал. Это означало, что убийство должно было состояться. И состояться оно должно было завтра.
Вместе с этой новостью последняя Олина надежда угасла. Она попыталась в последний раз убедить Диму в его неправоте, но тот был непоколебим и наотрез отказался. Помотал головой и взбешённо хлопнул по столу.
Их свидание закончилось на негативной ноте. Оля ушла от него с тяжёлым камнем на сердце. Она понимала, что последний раз видится с ним, чистым Димой. Тем самым Димой, который ещё ни разу за всю свою жизнь не проливал чужой крови.
Девушка перевернулась на другой бок и легла на охлаждённую сторону подушки. Сна не было ни в одном глазу. «Что я могу сделать? Как мне его остановить?» Это вопрос мучил Олю уже давно: ровно с тех пор, как она впервые услышала о Димином плане. Её не покидали мысли о том, что она сама являлась соучастницей преступления. Нет, она и не думала принимать участие в ограблении Виталия Александровича и последующем его убийстве. Оля была соучастницей по другой причине: она прекрасно знала о планах Димы и его банды. Знала его в мельчайших подробностях, но никак не могла это предотвратить. В добавок ко всему ей вспоминались строки из учебника обществознания: «Преступление – действие или бездействие…»
Именно! Бездействие – вот в чём заключалась Олина вина. И от этого ей с каждым днём становилось всё хуже и хуже. А сегодня, десятого апреля, девушка и вовсе не могла уснуть. Мысли о том, как предотвратить трагедию, до которой оставались считаные часы, не давали ей погрузиться в беззаботный сон. «Может, просто не отпускать его. Устроить истерику, сцену?» Оля прокрутила в голове этот незамысловатый вариант. «Нет. Один раз такое, может, и прокатит, но он разозлится и сделает это в другой день».