Уничтоженные
Шрифт:
Разговоры тут были бесполезны – уж очень хорошо Оля знала Диму. Он был упрямый. Всегда стоял на своём. Тут нужно было другое решение, которое бы точно заставило парня отказаться от убийства.
«Может, украсть его ключи? Тогда он точно не сможет попасть в квартиру к Дьяченко и ничего ему не сделает». Эта идея понравилась Оле. Но она усомнилась, что у неё будет время для осуществления этого плана. Вчера Дима ясно сказал, что в день убийства он не настроен на встречу с ней. Сказал, что никакие её уговоры не заставят его отказаться от своего плана. И своё слово он собирался сдержать.
Оля перевернулась на спину и включила телефон. Было два
Она обхватила чугунную голову руками и изо всех сил попыталась не закричать от досады. В какой-то момент она почувствовала себя Раскольниковым. Тем самым Родионом Раскольниковым, что убил старуху-процентщицу, а потом не вынес мук собственной совести. Сейчас Олю точно так же терзали муки совести. И несмотря на то, что девушка даже не помышляла о совершении убийства, на душе её было паршиво. Так паршиво, что не передать словами.
И тут ей в голову пришла ещё одна идея. Эта идея не была похожа на предыдущие. Она была совершенно другой. Сначала Оля откинула её – не захотела рассматривать вариант, неожиданно промелькнувший у неё в голове. Но пролежав ещё десять минут в безысходном состоянии, она вернулась к этой идее. Если она, девушка Димы, не могла заставить любимого парня отменить это, то это мог сделать кто-то другой. Кто-то, кто имел все полномочия это сделать.
Нужно было предупредить Виталия Александровича о том, что его ждала смертельная опасность. Виталий Александрович, узнав о покушении, скорее всего, нанял бы охрану или поставил бы сигнализацию. Это бы отпугнуло Диму. Показало бы парню, что его план неосуществим. Тогда бы упрямый брюнет остановился и понял, что его затея с убийством полный отстой.
Оля начала продумывать свой новый план, который, подобно занозе, засел в её голове. С чего она должна была начать? Позвонить в полицию? Но что она могла им сказать? Что знает о предстоящем убийстве в квартире девяносто восемь дома двадцать девять улицы Ленина? Но тогда ей бы потребовалось предъявить доказательства и назвать имена. Нет! Она не могла так рисковать своим Димой!
Олины мысли плавно перетекли к другому варианту – позвонить самому Виталию Александровичу. Только тут всё было намного сложнее. У неё не было его номера. Она знала лишь то, что Дьяченко был крупным предпринимателем с не самой чистой репутацией и начальником Диминого отца. Его компания занималась мебелью, а вернее сказать, её починкой и заменой.
А это зацепка! Оля приняла положение полусидя и снова включила телефон. Ей в голову пришла неплохая идея – набрать бизнес-сайт Виталия Александровича Дьяченко. Когда ей удалось пробить адрес нужной компании, она приступила к поиску мобильного телефона. Стоило ей провести курсором вниз, как она увидела короткий список из пяти номеров.
Сделав скрин экрана и внеся в список контактов каждый номер, Оля задумалась. Прямо сейчас, полвторого ночи, действовать было совершенно бесполезно. Нет, конечно, на том конце провода кто-то мог ответить: Оля могла прямо сейчас предупредить Виталия об опасности и посоветовать ему сменить дверь. Или нанять охрану. Или включить сигнализацию. Вариантов у неё было немало. Но Оля остановила себя. Это было бы предательством по отношению к Диме. Рано или поздно парень бы обо всём узнал.
Оля
Пролежав ещё несколько минут, Оли сформировала чёткий план действий. Завтра, сразу после школы, как только прозвенит звонок с последнего урока, она, подобно пуле, пустится к телефонной будке. Той самой, что располагается на главной площади города. Она наберёт один из предложенных номеров и напрямую свяжется с Виталием. Затем, не называя своего имени, она предупредит его об убийстве и посоветует принять соответствующие меры.
Это было последним, о чём подумала Оля, прежде чем заснуть. Ей снились воспоминания, где они с Димой лазали по крышам двухэтажных домов и коротали дни напролет в объятиях друг друга. Обсуждали дизайн своей будущей квартиры и одновременно проголосовали за ванную комнату в стиле лофт. Затем ей снилось, как они страстно целовались и выкуривали найденные в чьих-то куртках сигареты. Но тьма, исходившая из этих снов, обращала Олины короткие сны в страшные кошмары.
За последние недели Оля начала смотреть на Диму под новым углом. Что-то в её отношении к парню вдруг переменилось. Теперь она с опаской смотрела на тот образ жизни, который они вели. Уже целую неделю девушка собиралась сообщить парню о своем намерении учиться после школы. Она собиралась признаться, что уже по горло устала от воровства и мошенничеств. В какой-то момент ей стало противно от самой себя. Теперь её душа требовала самых обычных прогулок и свиданий с любимым человеком. Ей хотелось обычной теплоты. И Оля намеревалась признаться в этом Диме.
Вспомнив Димино лицо и его карие глаза, Оля улыбнулась, решив, что отложит этот разговор на потом. Она всё ещё не представляла свою жизнь без него. И верила – он обязательно её поймёт.
Последний урок в расписании, как назло, тянулся долго и как никогда нудно. Оля постоянно покусывала костяшки пальцев и то и дело поглядывала на часы – это не осталось незамеченным для учителя.
– Ты куда-то торопишься? – не удержалась от вопроса молодая англичанка.
Оля отрицательно помотала головой и поспешила сделать заинтересованное лицо.
– Тебе скоро сдавать английский язык. Ты должна внимательно слушать мои уроки, – чуть строже добавила учитель.
Оля в очередной раз невольно глянула на часы. На этот раз учитель этого не заметила. Зато заметила Олина соседка по парте Аня.
– Ты сегодня какая-то нервная.
– С чего ты взяла?
В Олином голосе послышались нотки волнения.
– Ты постоянно смотришь на часы. На уроке истории ты ничего не писала, а смотрела в одну точку. И еще, – вдруг вспомнила Аня. – Утром от тебя пахло сигаретами.
Оля выдавила из себя слабую улыбку.
– Я прошла мимо курильщика.
Оказывается, утром Оля напрочь забыла о конспирации и пренебрегла духами. Обычно она не курила в одиночестве, но сегодня перед школой ей нужно было хоть как-то устаканить свою нервную систему.
– Я просто устала.
– У тебя точно всё хорошо?
Оля снова улыбнулась. На этот раз чуть шире. Чуть естественнее.
– Всё хорошо. Наверное, я волнуюсь по поводу экзаменов, и это отражается на моем поведении.