Уничтожитель

Косарев И. С.

— А что потом? Когда беседа закончится? — уточнил Мохов.

— Беседа может быть очень длинной, милостиво прошу. Так что пока рано говорить, что будет потом.

— А если мы не захотим беседовать с Вашим отцом? — поинтересовался Демид, — а захотим, например, погулять по этому трюму, посмотреть суда и корабли.

— Вы можете попробовать, — ответил Елисей, — но я не советую. Морозовы, я знаю, верят только тому, что испытали на собственной шкуре, поэтому я проведу небольшую демонстрацию.

Как только мужчина договорил, все шпионские боты отщёлкнулись от имплантов

Демида безо всякой на то команды со стороны последнего и, захваченные невесомостью в плен, медленно поплыли в сторону стен слева и справа, бесполезно шевеля ногами.

— Выглядит убедительно, — только и оставалось сказать Морозову.

Часть 3. Семейные ценности. Глава 3. Прения сторон

Через сеть служебных коридоров Стеша, Корней и Демид, ведомые Елисеем, попали на платформу монорельса, где дождались небольшую, на восемь мест, кабинку и разместились в ней, пристегнувшись ремнями к креслам. Поездка по т"eмным туннелям, изредка разрываемым скудно освещ"eнными пустыми платформами, оказалась достаточно долгой, чтобы дважды попытаться завязать разговор с Елисеем. Первый раз Корней спросил:

— Куда Вы нас вез"eте, скажите, пожалуйста?

Елисей хмыкнул и ответил:

— Бессмысленный вопрос. Скоро сами вс"e увидите.

Через некоторое время попытался уже Демид:

— О ч"eм будет беседа, можете сказать?

Ястребов улыбнулся сытыми глазами:

— Аналогичный ответ. Более того, я позволю себе заметить, что содержание беседы будет прямым следствием ваших поступков. Вообще, текущее состояние человека есть сумма всех соверш"eнных им поступков. Она складывается так же строго, как математический результат, и в этом, как раз, состоит высшая справедливость жизни. Те, кто обвиняют жизнь в несправедливости, на самом деле, не находят в себе достаточно смелости, чтобы принять сумму, которую сами же и сложили.

Корней возразил:

— Такую позицию хорошо отстаивать, летая на частном орбитальном корабле размером с половину Луны и имея те ресурсы, которые Ястребовы, очевидно, имеют в сво"eм распоряжении.

— Эти ресурсы не дают мне главного — свободы от математического закона жизни, — сказал Елисей, — так что я — такой же пленник обстоятельств, как и случайный бедолага с красного сектора.

— Эти ресурсы дают Вам набор слагаемых, с которым итоговую сумму принять гораздо легче, чем случайному бедолаге с красного сектора.

— Тогда как здесь оказался Морозов Демид? По сравнению с условным Мироном из красного сектора наборы слагаемых Морозовых и Ястребовых не сильно различаются. Однако уважаемого Демида, извините, что говорю о Вас в третьем лице, они не устроили. Более того, и Вы, уважаемый Мохов, и Вы, уважаемая Голуб, в красных секторах никогда не жили. Степанида начинала с низов рыжего сектора, а Вас, Корней, изначально готовили в первые помощники руководителя с зел"eным рейтингом, так что Вы с малых лет гуляли в парке с бесплатным входом, о ч"eм Степанида только мечтала.

— Три человека — не самая представительная выборка, это Вам любой статистик скажет, — парировал Корней.

— Статистик

вроде Вас, который должен был готовить информацию для решения руководителю?

— Хотя бы и статистик вроде меня. Более того, Вы, я уверен, достаточно осведомлены о том, сколько в рядах революционных партий бойцов из красных секторов.

— Это правда. Но я так же знаю, сколько у вас у всех бойцов, подтвердивших зел"eный рейтинг при достижении совершеннолетия.

— Наличие в наших рядах представителей всех сло"eв общества как раз говорит о том, что существующий порядок нуждается в коренных, революционных изменениях.

— Ну каких изменениях, Мохов? Вы же статистик, Вы же вс"e отлично видите. Существующий порядок обеспечил обществу устойчивое развитие, избавил от недугов, казавшихся неизлечимыми: войны, социальных конфликтов и голода. Более того, он подарил людям вековую мечту — дом среди зв"eзд, милостиво просим.

— Я вижу и обратную сторону вашего устойчивого развития. Вы лишили людей человечности, оставив только для себя возможность заводить традиционные семьи. Говорите, подарили дом среди зв"eзд? Кому? Представители Вашего круга, конечно, летают друг к другу в гости на частных яхтах, но семьдесят пять процентов жителей орбитальных станций ни разу за всю жизнь не покидают станцию своего первоначального распределения. Никто не видит ваших зв"eзд.

Едва Мохов договорил, туннель вокруг монорельса закончился, кабинка замерла на месте, затопленная ярким, почти солнечным светом.

— Продолжим после, — заключил Елисей.

Транспорт завис у торцевой грани гигантской десятигранной призмы, протянутой впер"eд на несколько километров и неспешно вращавшейся вокруг центральной оси, ярко горевшей взамен Солнца. Внутренняя поверхность граней щетинилась верхушками деревьев, зеленела гладкими коврами полян и сверкала фольгированной гладью прудов. Тут и там из ландшафта, подобно грибам на лесной опушке, выглядывали черепичные крыши больших и маленьких особняков.

От восторга Стеша, никогда прежде не посещавшая орбитальные виллы с частными парками, на миг потеряла способность дышать.

— Симпатично, — сказал, ухмыляясь, Демид, чем вывел девушку из забытья.

— Ни одна виртуальная реальность не заменит такое, — прошептала она.

— Здесь мог бы жить целый город, — веско заметил Корней, — взрослые удал"eнно работали бы из коттеджей, и листва шелестела бы у них за окнами. Дети ходили бы в школы по тропинкам среди деревьев, по выходным семьи устраивали бы пикники на лужайках.

— А вместо этого здесь живу я, — сказал Елисей.

Стеша, Корней и Демид, не сговариваясь, с одинаковым удивлением посмотрели на своего провожатого.

— Один? — задала вопрос девушка.

— Нет, — мотнул головой Ястребов и деланно засмеялся, — разве можно жить в такой громаде одному?

Кабинка качнулась и, постепенно ускоряясь, поползла вдоль торцевой грани по плавной спирали, дальним концом своим опускавшейся на ребро основания призмы.

— Модуль вращается гораздо медленнее орбитальных станций, — сообщил Елисей, — соответственно, и псевдогравитация очень маленькая.