Уникум
Шрифт:
– С чего вы взяли?
– буркнул Андрей.
– Бледный ты, руки подрагивают. Неважно ты выглядишь, дружок...
– Кошарский поджал тонкие губы и пытливо взглянул в глаза Андрею. Готов
побиться об заклад, что мысленно ты откручиваешь Березину голову... И в
этом я готов присоединиться к тебе, дружок...
– Кошарский снял перчатки и
размял пальцы.
– Более того, я готов признать, что Родион Березин это
очень скверная проблема.
С этим было трудно не согласиться. Но поддакивая Кошарскому, можно
– Да стоит ли связываться?
– буркнул он.
– Кудесник он, конечно, стоящий, но ведь скотина...
– Ну это я и без тебя знаю. Березин - это алмаз, как ни крути... Но дерзок мальчишка. А дерзок потому что молод и глуп...
– усмехнулся Кошарский.
– Ты близко к сердцу не принимай. Обломаю я его...
– на этих словах голос Кошарского стал ледяным.
– Обломаю паршивца, как прутик...
Было похоже, что несвоевременные мысли уже посетили Кошарского без постороннего участия. Андрей встревожился.
– Вы все-таки собирались прибрать его к рукам?
– осторожно уточнил он.
– Это обязательно, - сухо подтвердил Кошарский.
– Березин меня за живое задел, и даром ему это не пройдет. Мое самолюбие что-нибудь да стоит, как ты считаешь, Андрюша?
Андрей смолчал и отвел глаза. Он со своим-то самолюбием еще не сговорился, так где ему было прицениваться к амбициям председателя.
– И проблему эту я намерен решить немедленно...
– жестко бросил Кошарский.
– Он мне нужен, Андрей. Весь, с потрохами. И как можно скорее...
Этого Андрей опасался больше всего. Он покосился на Кошарского. Тот нервно тискал кожаные перчатки, грозя проковырять в них дырки. Сразу видно, решение свое он менять не намерен.
– Действуй, Андрюша. Все должно быть организовано на уровне.
– Я думаю, это ваша ошибка, Джан Серафимович.
– Ошибка?
– брезгливо переспросил Кошарский.
– Кажется, ты меня не понял, Андрюша, или не хочешь понимать. Мне он нужен. Это исключительный гаденыш, и поэтому я хочу его заполучить... Плевать мне на его пакостную натуру! Он пахнет большими деньгами. И я готов потратиться на его перевоспитание! Теперь тебе все ясно?
Андрей молчал.
– Неужели, Андрюша, мои смутные опасения подтверждаются?
– голос Кошарского снова стал ласковым.
– Какие опасения?
– Андрей попытался придать своим словам побольше равнодушия, но внутри у него все напряглось.
– Если кто-то перестает понимать меня с первого раза, это означает, дружок, что этот кто-то ведет какую-то свою игру...
– Кошарский покачал головой и укоризненно добавил: - От тебя я этого не ожидал... Думаешь, я не знаю, что ты Березина для себя припасти хочешь?
Андрей вскинул голову:
– Джан Серфимович, я работаю на вас!...
Кошарский раздул ноздри и ощерился:
– Не держи меня за дурака! Левачок ты гонишь, Андрюша... Обводишь
меня, старика, вокруг пальца... Смелый
чем может закончиться деятельность подобного рода...
– Кошарский помолчал,
потом спросил с нежностью.
– Проблемы, милый? Деньжат не хватает? Решил с
дороги, наезженной трудами старого Джана, развилочку проложить?..
– Я исполняю ваши поручения от и до!
– Верно. Но с некоторого времени, ты с еще большим рвением занимаешься собственными делишками. Я не терплю, когда мои люди работают на два фронта! Я наказываю подобную самодеятельность, и очень строго...
Андрей взглянул в глаза Кошарскому и, видимо, не смог скрыть охватившей его злобы:
– Воля ваша, Джан Серафимович. Если вы не хотите, чтобы я на вас горбатился...
– И не думай, дружок, что ты сейчас просто уйдешь и продолжишь гнать левачок. Ты останешься здесь, при мне, и думать забудешь о своей кустарной возне. Иначе будешь иметь неприятности, Андрюша...
Кошарский не стал бы сдавать Андрея и тем самым разглашать тайны хитрого бизнеса, идеологом которого он оставался по сей день. Но Андрей теперь уже не сомневался, что он в руках у старого хрыча.
– Так что подумай, Андрюша. Мне, конечно, жаль твоего мальчишку, но если ты не будешь благоразумным...
– Прекратите, Джан Серафимович!
– перепугался Андрей.
Брови председателя взлетели домиком:
– Уж не думаешь ли ты, что я за столько времени не заметил твоего маленького звереныша и не разузнал хорошенько, откуда он взялся?
Андрей стиснул кулаки и промолчал. Возразить ему было нечем.
– Короче говоря, даю тебе карт-бланш, Андрюша, - процедил Кошарский.
– Я хочу, чтобы Березин на коленях приполз ко мне, сжимая в одной руке вступительный взнос, а другую протягивая за членским билетом Гильдии...
Кошарский неторопливо натянул перчатки, вздохнул и совершенно спокойно закончил:
– Ладно, заболтатся я с тобой. Жена, должно быть, заждалась. Да и шофер, наверняка, уже уснул в машине, меня дожидаясь. А тебе пора переодеться, а то от тебя скверно пахнет... Всего хорошего, Андрюша. Спокойной ночи, дружок...
Андрей послушно оскалился в ответ, проклиная своего заботливого начальника.
Едва лишь за Кошарским закрылась тяжелая входная дверь, Андрей выскочил
из конторки и бросился в хозяйственную кладовую. Оставаться в пропахших мочой
брюках он не желал, но и собственную чистую одежду он не хотел поганить.
Прежде надо было принять душ, а пока Андрей надеялся найти хоть что-нибудь на смену.
Отперев кладовую, Андрей щелкнул выключателем и окинул беглым взглядом довольно большую комнату, которую едва-едва освещала совсем слепая лампочка. Разглядеть с таким светом ничего нельзя было, и он смог лишь проложить путь через нагромождение вставленных одно в другое ведер, штабеля картонных коробок, мешков и пакетов, перевернутых стульев и кресел.