Универсальный солдатик

Ильин Андрей

Товарищ Максим бросился обратно в прихожую.

И сразу вслед за ним на пороге комнаты показался пожилой мужчина в пижаме с бейсбольной битой в руке. Он сразу увидел женщину в ночной рубашке, наверное, свою жену, и увидел двух мужчин, у одного из которых в руке был пистолет. И бросил биту. Европейцы, равно как американцы и прочие представители западных цивилизаций, бросаются на преступников только в кино, в реальной жизни они, в соответствии с рекомендациями полиции, предпочитают в драку с превосходящими

силами противника не вступать. Предпочитают сдаваться.

Мужчина поднял руки и подошел к жене.

— Карауль их, я сейчас, — быстро сказал товарищ Максим и выскочил из квартиры.

Что и зачем он делал, было неясно, но, как видно, он знал, что делал.

Иванов молча стоял с направленным на мужчину и женщину пистолетом.

Товарищ Максим вернулся через несколько минут. Ухватив руками за шкирку, он тащил еще каких-то двух людей — тоже мужчину и женщину. Они не упирались, они вели себя смирно.

— Вот, привел, — сказал он. — Что дальше делать? Дверь баррикадировать?

И вопросительно взглянул на Иванова.

— Наверное, — судорожно кивнул Иванов.

— Я сейчас, я мигом...

Товарищ Максим метнулся к входу, захлопнув дверь, обрушил поперек коридора какую-то вешалку и какой-то шкаф. Притащил кресло и еще одно кресло, тумбочку, что-то еще из вещей, чем завалил дверь под самый потолок, поверх вешалки и шкафа.

Иванов растерянно наблюдал за его действиями.

— Теперь чего, связать их? — быстро спросил товарищ Максим. Он говорил сам с собой, но обращался почему-то к Иванову. — Ну что молчишь — вязать?

— Да, наверное, — ответил Иванов.

Товарищ Максим пробежал по квартире, собрал какие-то галстуки, выдернул из висящих в шкафу штанов ремни, связал петли, стянул руки пленников за спинами жесткими узлами и перевязал всех друг с другом случайной веревкой.

Подбежал к Иванову.

— Я все сделал, — доложил он, опасливо косясь на пистолет. И чуть ли не честь отдал. — Нужно что-то еще?

Иванов обалдело смотрел на товарища Максима, который, стоя по стойке смирно, ждал от него указаний, и ничего не понимал.

— Вы чего? — удивленно спросил он.

— Ага, понял, сделаю, — ответил товарищ Максим. И, схватив с пола какую-то одежду, набросал ее сверху на головы пленников.

После чего кивнул Иванову в сторону комнат.

Иванов пошел за ним.

— Мы взяли их в заложники! — торопливо зашептал товарищ Максим. — Чтобы нас на месте не пристрелили... Все равно не уйти. А так мы сможем выдвинуть требования...

— Какие требования? — недоуменно спросил Иванов.

— Не знаю, какие-нибудь... Чтобы денег дали или самолет в Парагвай...

Товарищу Максиму не нужны были деньги и не нужен был самолет в Парагвай, ему нужно было выгадать время, чтобы успеть все хорошенько продумать. Продумать, что и как говорить

на допросах в полиции, потому что если говорить складно и всегда одинаково, то есть шанс соскочить с крючка. Представить все так, что это как будто не он, а этот — Иванов. И убивал, и французов в заложники взял. Подставить вместо себя лоха, а самому сойти за жертву. Как будто это тот все затеял и заставил выполнять его приказания, угрожая убить. А что?.. Пистолет у него, это свидетели видели и подтвердят. Вязать — да, вязал он, но заставлял Иванов. Под страхом смерти... И все, и тогда Иванов пойдет “паровозом”, а он в худшем случае соучастником. А в лучшем — вообще свидетелем. Если все хорошо продумать и гладко разыграть.

Главное, чтобы было время...

— Ну что, понял, все понял?

Иванов судорожно кивнул.

— Ты, главное, не бойся, прорвемся, — подбодрил товарищ Максим Иванова. — Здесь — не у нас. Здесь они пугливые — все дадут! Заживем в Парагвае или еще где, как короли. Ты только делай то, что я тебе скажу...

Очень скоро в квартиру позвонили. Культурные французские менты даже в явно сломанную дверь предпочитали вначале звонить.

Снова позвонили.

Постучали.

И стали налегать плечом.

Дверь подалась, но ненамного, на несколько сантиметров, дальше ее не пускал упершийся в стену шкаф.

— Ты знаешь, как по-французски будет заложник? — спросил товарищ Максим.

Иванов отрицательно помотал головой.

— Плохо... Тогда так, берем одного из них и предъявляем фараонам, пока они стрелять не начали. Если покажем, то не будут, побоятся своих зацепить.

Пошли в прихожую!

Иванов пошел.

Товарищ Максим по-быстрому выдернул из-под кучи одежды и развязал одну из женщин.

— На, покажи ее в окно, — тихо сказал он. Сказал оправдательно-испуганным тоном. Значение слов, произнесенных по-русски, пленница все равно не понимала, а интонации должна была. Интонации на всех языках звучат примерно одинаково.

— Ну, давай.

И товарищ Максим свирепо взглянул на Иванова.

Тот взял женщину за руку и потянул к окну. Женщина не упиралась, потому что у гангстера был пистолет.

Иванов дошел до окна и остановился. Он не знал, что делать дальше.

Знал товарищ Максим.

Он подхватил стул и что было сил швырнул его в закрытое окно. Со звоном лопнуло и рассыпалось стекло. Сотни осколков звонким дождем посыпались вниз, на тротуар и мостовую. Стул упал на крышу полицейского автомобиля, расколотив мигалку.

Французские полицейские не растерялись, французские полицейские мгновенно разбежались по подворотням и упали за машины.

— Подтащи ее к окну, — сказал товарищ Максим. Иванов подвел женщину к самому окну.

— Дальше, дальше, — показал товарищ Максим.