Университет имени Конкордии Непобедимой. Маскарад
Шрифт:
Они вышли в длинный темный коридор, не освещенный ни единой свечой; Пуэлла легко активировала Манипуру, и та осветила его ярким золотым свечением.
– Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу, как чакру используют в качестве фонарика, – дрожащим голосом пошутил Вин, и Пуэлла попыталась улыбнуться (из вежливости). – Ты имеешь хоть какое-то представление о том, куда мы идем?
Девушка кивнула.
– Есть одна комнатка, в которую я хочу попасть, прежде чем мы покинем это место. Какая-то странная внутренняя сила манит меня к спрятанному там предмету, и мне кажется, что это неспроста.
– В
С каждой секундой Вин выдыхался все сильнее; на него было больно смотреть. Пуэлла, чувствуя, как его тело повисает на ней, наконец остановилась и крепко сжала друга за плечи, прижавшись губами к его горячему лбу. Все, что происходило дальше, она делала по наитию – будто сама Флос шептала за нее эти странные, неведомые слова на давно забытом (или никогда не существовавшем?) языке. Манипура продолжала слабо сиять внутри живота, будто проглоченная звезда, однако Пуэлла знала, что чакра не имеет никакого отношения к той магии, что происходит сейчас.
Это была врожденная сила Флос – сила богини природы и всего живого, что ее населяет. Энергия, по крошечным капелькам взятая у растений, животных и людей, бродящих наверху и вне храма, собралась в невидимый сгусток и скользнула прямо в переносицу Вина, туда, где губы Пуэллы касались его соленой от пота кожи. Юноша вздрогнул и попятился: вид у него был здоровый и бодрый, как обычно, глаза загорелись и посветлели, на коже снова выступил легчайший румянец.
– А знаешь, – проговорил он завороженно, – такой ты даже начинаешь мне нравиться.
– Может быть, тебе следует вернуться в Университет прямо сейчас? – спросила Пуэлла. – Скажи ректору, что мы отлучились по желанию Тринадцатого Демиурга. Возможно, он не станет задавать лишних вопросов – к богам в Двенадцати Державах до сих пор относятся с уважением. Даже к тем из них, что долгое время считались проклятыми.
– Главное, ни слова про декурсий и эту резню, да? – улыбнулся Вин. – Не думаю, что кому-либо стоит знать про Флос и ее божественные силы.
Пуэлла кивнула.
– Им и без того известно слишком многое – один лишь тот факт, что моим фамильяром является Корвус, делает мое имя заглавной строкой всех университетских газет.
– Да уж, с фамильяром тебе повезло.
Девушка посмотрела на Вина, запомнила его улыбающееся бодрое лицо, посмотрела в глаза, все еще влажные от недавно пролитых слез ужаса, а затем сжала его предплечья. Ее зрение и слух обострились до предела, странное чувство власти захлестнуло разум; легким мыслеобразом она коснулась Университета, его хрустальных и блестящих стен, парящих в воздухе башенок, нервюрных сводов в Зале Тринадцати Лучей, полигона в закрытом внутреннем дворе и, наконец, длинных коридоров, ведущих в спальни студентов.
– Пуэлла, мне точно не стоит о тебе беспокоиться? – спросил Вин.
– Точно, – ответила девушка. – Я скоро вернусь. Просто предупреди преподавателей, ладно? И передай Авроре
– Что насчет Флос?
Девушка сглотнула. Она знала, что ее подруга ненавидит, когда лукавят и недоговаривают, а потому не сможет простить очередной скрытности и наверняка серьезно обидится, когда все раскроется. Сейчас им нужно было держаться вместе и доверять друг другу – в конце концов, они были третьей стороной, отдельным тылом, который и сам не знает, к кому примыкать и за кого воевать.
– Расскажи ребятам все, что случилось здесь, под храмом, – решилась она. – И передай привет. Я уверена, они меня поймут.
– Мы вроде как друзья, – ответил Вин. – Конечно, знаем мы друг друга без году неделя, но в таких экстремальных условиях породнишься даже со случайным знакомым.
Они слабо посмеялись, и Пуэлла наконец поняла, что готова. Все чакры на ее теле хаотично замигали, она закрыла глаза, а когда открыла, кьярта-ваддского юноши уже не было рядом. Она стояла одна в черном коридоре, что полнился тенями и ужасом недавно случившейся здесь бойни.
Манипура разом потухла: девушка поняла, что может видеть в абсолютной тьме без каких-либо проблем – а при желании и с закрытыми глазами. Новообретенные способности были странными и чужеродными, однако с каждой секундой Пуэлла все больше примирялась со своей судьбой. В конце концов, будем честны с собою: быть изрядно могущественной, пусть даже в страшнейшие из времен, гораздо лучше, чем оставаться беспомощной и слабой, доверяя свою жизнь другим.
«Девушка и медведь».
Она сказала это тихо, одними губами, концентрируясь на образах, что видела недавно: мускулистая дайра с короткими волосами и серьезным лицом, что глядит перед собою, готовясь пуститься в таку; могущественный зверь, громадный, с разинутой пастью – то была не кьярта-ваддская белогрудая порода со светлыми кругами вокруг выразительных глаз, но есмьянское чудовище, издревна считавшееся одним из наиболее опасных представителей дикой фауны.
Кажется, есмьяне звали этого медведя бурым – у него была темная коричневая шерсть и черные глаза, отражавшие саму ночь. А эти когти… о, они были просто огромными! Казалось, будто животное из последних сил вырывалось, пытаясь атаковать таинственного лиходея, решившего стать у него на пути.
Пуэлла ускорила шаг. Мыслеобраз вел ее тело вперед, туда, где, скромная и почти незаметная, поджидала заколоченная дверь. Картинка оживала у нее перед глазами, становилась все четче и яснее, обретала смысл и форму. Теперь Пуэлла видела, как волосы незнакомой дайры развеваются по ветру, как горят ее зеленые глаза, как она улыбается – на округлых щеках непременно возникают ямочки! – или ругается (кустистые, красивые брови сходятся к переносице).
Вытянутая вперед рука уперлась в сырую заговоренную древесину, и девушка открыла глаза. Она стояла прямо перед заветной дверью, и тишину прерывали лишь медленные капли, что падали с потолка в лужицу на полу. Это нервировало, и Пуэлла, сконцентрировавшись на Сахасраре, направила свой внутренний взор на очередную капельку, стала ею, обратилась единым целым с самой стихией, после чего, презрев все правила логики и физики, велела ей перестать.
Тишина стала абсолютной.
«Девушка и медведь».