Университет Техномагии. Огненный цветок
Шрифт:
– Марген, – переведя сбившееся от физической нагрузки дыхание, проговорил Ронал. – Я могу все объяснить.
– Не трудись. Где ключи от лаборатории?
Ксандр прочистил горло и, высвободив наконец несчастную брюнетку, сел на кровати, ничуть не стесняясь своей наготы.
– Зачем тебе ключи? Я же сказал, что сам организую доставку генератора к началу презентации. Тебе не о чем волноваться.
Я едва не рассмеялась ему в лицо.
«Не о чем волноваться?»
Что из того, что происходило сейчас между нами, могло подходить под это нарочито-деловое «не о чем»? Может, мятое заявление
Хотя нет, не интересно. Противно.
– Ключи, Ронал. Где мои ключи?
– Вы не могли бы отложить этот вопрос на пару минут? – встряла забытая всеми девица. Кое-как прикрывшись подобранной с пола рубашкой Ронала, она недовольно нахохлилась, смотря на меня с откровенным презрением и раздражением. – Выйди! Мне нужно одеться.
– Я уйду сразу же, как получу ключи, – не сдвинулась с места я.
– Ронал, скажи ей, чтобы ушла! – Брюнетка капризно надула губы.
Но тот лишь отмахнулся.
– Подожди, Линди. Не сейчас. – Бывший жених вновь повернулся ко мне. – Хочешь поговорить, Марген? Давай поговорим. Понимаю, ты сейчас на эмоциях и можешь действовать необдуманно. Поэтому прошу тебя как взрослого разумного человека – остановись. Я не хочу, чтобы ты сделала что-то, о чем потом будешь жалеть.
О, я жалела. Жалела, что вчера вечером согласилась оставить лабораторию, где чуть ли не жила последние полгода, доводя до ума установку, и села в машину Ронала.
«Тебе нужно отдохнуть перед презентацией, дорогая, – сказал жених, забирая у меня ключи якобы для сотрудников транспортной компании. – Не беспокойся, я обо всем договорился. К тому же, мы так давно не были только вдвоем…»
И я поддалась на обманчиво мягкие уговоры. Мы поужинали в ресторане, провели вместе ночь, а утром Ронал подвез меня до Грифдейлской государственной библиотеки, где я собиралась остаться до вечера, проверяя доклад и налаживая систему пневмопочты. Это должен был быть обычный день, ничем не отличавшийся от прочих…
И был бы. Если бы я вдруг не решила, что хочу кофе и вафли, и за столик ко мне не подсел Джай Виллер.
– Верни мои ключи, – в который раз повторила я, не отводя взгляда от жениха. – Где они?
– Что она заладила, Ронал? – пискнула брюнетка. – Да сделай ты уже что-нибудь!
– Помолчи, Линди. Марген, успокойся.
– Я полностью спокойна, Ронал. Я не намерена ругаться с тобой и кидаться выдирать волосы твоей любовнице. Меня интересует одна-единственная вещь. Где. Мои. Ключи?
Вот теперь он понял – я ощутила эту перемену по расслабившимся плечам и кончикам губ, дрогнувшим в полной превосходства улыбке. Минуту назад Ронал был готов идти на мнимые уступки и вдохновенно вешать лапшу на уши: «Ты все не так поняла, Марген, это просто случайная вспышка страсти, подобного никогда не повторится». Но я слишком явно дала понять, что пришла сюда не ради семейного скандала.
Большая ошибка.
– Твои ключи? – переспросил Ронал, сделав акцент на первом слове. – Твои? Ты, верно, забыла, Марген, в моем доме и моей лаборатории нет ничего твоего. Все, чем ты пользовалась, на чем ставила опыты и проводила исследования, куплено мной и на мои деньги.
Это
– Оптомагический генератор – целиком и полностью моя разработка, Ронал. Твое участие в проекте ограничивалась подписями на платежных ведомостях. Да, может быть, сам прототип установки и принадлежит тебе, но на идею ты не имеешь никаких прав.
– И тем не менее, – усмехнулся он, – этого достаточно, чтобы получить финансирование на дальнейшую разработку. Да, вероятно, потребуется помощь ассистентов, чтобы довести прототип до ума, но это уже будут проблемы инвесторов. Возможно, я даже предложу им нанять тебя – диплом магинженера с отличием вполне соответствует требуемой квалификации.
Я едва не задохнулась от неприкрытой, ничем не сдерживаемой наглости бывшего – теперь, пожалуй, это слово можно было говорить с полной уверенностью – жениха и напарника.
– Пока ты оденешься и заведешь свою чудо-машину, я уже буду в лаборатории. Что помешает мне просто забрать генератор?
– Полиция, Марген. – Ронал равнодушно дернул плечом. – Полиция. Кража со взломом – серьезная уголовная статья, которая станет позорным клеймом в твоем резюме. Если не хуже…
Руки сжались в кулаки. Ярость полыхала внутри так сильно, что, казалось, еще немного – и дело действительно дойдет до смертоубийства. Вот только проблемы это не решит. Скорее, создаст новые – как устранить свидетельницу, что делать с телом, куда бежать от полиции и, собственно, зачем это все, если тюремный срок поставит крест на научной карьере?..
Нет, глупость.
Пришлось признать – Ронал обставил меня по всем статьям. В человеческих играх, где для победы требовался хорошо подвешенный язык, умение манипулировать и отсутствие каких-либо моральных принципов, я всегда была безнадежна.
– Ты не сумеешь защитить проект без меня, – бросила я, внутренне понимая, что уже проиграла. – Один вопрос по существу – и тот факт, что ты не разбираешься в устройстве собственного изобретения, выплывет наружу.
– Ты прекрасно знаешь, что это не так, – покачал головой Ронал, не отводя от меня уверенного взгляда. – Презентация пройдет идеально. Ты отлично поработала, Марген, и со мной, и с установкой. У тебя настоящий талант преподавателя. Но женщины, – он наставительно поднял вверх палец, – не становятся университетскими профессорами и не получают ученые степени. Они созданы для того, чтобы быть женами и матерями. Вести хозяйство, рожать детей, сопровождать мужа на светских мероприятиях, демонстрируя статус и богатство семьи. Линди для этого идеально подходит. А ты – нет. Боги, верно, совершили ошибку, поместив столь незаурядный ум в женское тело.
– Вот именно, – поддакнула брюнетка, довольная тем, что ее наконец-то заметили. – Было бы чем гордиться! Ни лица, ни фигуры, ни вкуса. И штаны эти вульгарные – фу! Не девушка, а чисто выдра в мужском костюме. Не понимаю, как Ронал терпел тебя столько месяцев.
– Безмерно ему сочувствую, – съязвила, не удержавшись. – Невероятная выдержка. На что только не пойдешь ради ученой степени, если интеллект подкачал. Верно, Ронал?
Он посмотрел на меня с укоризной, как делал всегда, когда я, по его мнению, вытворяла что-то недостойное или экстравагантное.