Университет вредной магии. Пособие по выживанию
Шрифт:
Ужас!
Нет, не так, а – ужас-ужас-ужас-ужас!
И ко всему прочему тут – воняло. Дико. Непередаваемо дико, причем парфюмом. Таким горьким мужским парфюмом, от которого глаза резало. И вонь становилась все сильнее, и сильнее, и.
– Вот ты и попалась, козочка моя, – прошептал кто-то, обнимая меня сзади за. грудь.
Слава духам – это оказалась не постоянная вонь, а статичная. В смысле это не тут так воняет, это черт!
Недолго думая, крутанула метлу и ткнула черенком назад. Сзади взвыли, мгновенно высвобождая
– М-м-машун-ня, – заныл Арсан как-его-там, – козочка моя, за что?
Метла непроизвольно вскинулась и треснула черта повторно.
– Твою ж..! – взревел черт.
Ну и метла… Даже не ожидала подобной кровожадности от магического предмета, но от тотального избиения черта спасла лишь моя твердая рука. И вот уже потом, когда матерящийся черт вскочил на ноги и грозно двинулся на меня, я соизволила сообщить:
– Староста чертового общежития Григорьева.
– Что? – не осознал он.
В этот момент с потолка что-то шмякнулось на пол. Черт, сразу видно, что именно он здесь живет, привычно отошел в сторону, избегая столкновения, я воззрилась на нечто склизкое, вонючее, заплесневелое.
– Слушай, – я продолжала внимательно рассматривать свалившееся, – а что, у вас тут вообще не убираются?
– А зачем? – хмыкнул Арсан. – Нам лень.
Мне вспомнилась башня, в которой меня поселили, и возник вопрос:
– А кто вообще убираться должен?
– Дежурные, – последовал ответ.
И мне все сразу стало ясно. Просто какие с чертей уборщики? Ну, собственно, здесь наглядно и было видно, какие.
Не обращая больше внимания на черта, которому меня Топтыгин в подарок пообещал, я направилась по грязному коридору до лестницы, там замерла – духи свидетели, спуститься здесь, не свалившись, было бы подвигом. И потому мне не оставалось ничего другого, кроме как устроиться на метле и сказать волшебное:
– В печь суну.
Метла как миленькая тут же исполнила свой долг по доставлению ведьмы на первый этаж.
Так вот, только здесь я поняла, что на втором еще было относительно чисто! Потому что на первом оказалась просто помойка! Горы, реально горы мусора! Вонь несусветная! Занавески… уже точно не занавески. С потолка чуть ли не течет! Стены в потеках. страшно представить, от чего. И да – вонь внезапно начала усиливаться. Обернулась – так и есть, Арсан подбирается ближе. И ладно бы только Арсан – из открытых дверей вдруг, втягивая носами воздух, потянулись черти!
– Ух ты, ведьма! – заявил один из низших, то есть рожки, хвост, копыта и трусы меховые в наличии.
– Какие ножки, – дергая пятачком, заметил второй.
Я просто на метле сидела, так и не рискнув ступить на пол.
– Корсетик славный, – добавил третий, подбираясь поближе.
– Это моя, – сообщил всем Арсан.
И я испытала нечто
– Так у вас, боевиков, второй этаж. Ты чего, ее к нам на экскурсию привел или похвастать? – раздался густой бас.
Я повернулась на голос – данный черт был огромен. Как шесть сородичей разом. Плечи ого-го, рога – ой, мама, клыки – ух, где мои тапки, и глазищи кровью налитые. Но это все как-то не вдохновило, а вот номер над дверью «6» – он да, привлек внимание. Тронув метлу, я направила ее к комнате и затормозила шагах в десяти, потому что оттуда воняло просто убийственно.
И не грязью, не гниением, нет, там витал знакомый дух самогона!
– Эй-эй-эй, – черт-громила выставил волосатую руку. – Ты куда намылилась, а?
– А я, – стремительно начала шарить по карманам в поисках платка, – я староста общежития, вот. Что у вас там?
Черт проследил за моими манипуляциями, хмыкнул, когда я на груди платок искала, осклабился, когда и там ничего не нашла, и по-доброму так, по-мужски сказал:
– Летела бы ты отсюда, швабра тупоголовая, пока я тебе твою леталку знаешь куда не впихнул?
Я остолбенела.
Черт продолжил:
– Староста, не староста, мне по… Усекла?
Не усекла. Смотрела на черта подергивающимися от нервного тика глазами.
– И чего клипаешь? – все так же протяжно, по-доброму пробасил он. – Давай-давай, молнией отседова. Скажешь Прыгачесу, что все, мол, замечтательно, лучше и не придумаешь, бумажонку подпишешь и вали в башню свою, острошляпая.
– Бумажонку? – переспросила я, перестав даже кривиться от вони.
– Бумажонку, – повторил черт. – Разрешительную бумажонку на поселение. Подпишешь да главному домовому передашь. Ты же не хочешь несчастный случай, да?
Из всего этого я поняла главное – тут примерно как у нас, ответственность за общежитие ложится на старосту, он с домовыми договаривается, те и пускают на постой. А коли договора, скрепленного подписью, нет, а новый староста есть. Ну, вообще, в таких случаях договариваются обычно, срок там испытательный и все дела, но тут уж как-то махровым цветом зацвела моя расовая к чертям нетерпимость, и следующее, что узрел здоровущий черт, была моя во все зубы улыбка, после которой я сообщила громиле рогатому:
– Побреешься!
– Что? – осип он от неожиданности.
Даже не собираясь ему отвечать, я скомандовала:
– Метла, к главному домовому меня!
И метла как сорвется, а позади рык: «Хватай ведьму!» Но нас уже было не остановить – моя метлючая вредина, выбив стекло, вынесла меня прочь из чертового общежития, а то, что я в полете опять приняла позу «баран на вертеле», это вообще ничего не значит. Зато мы летели, летели, летели вверх, а потом резко вниз, промчались между деревьями, подлетели к огромному дубу, и метла, зависнув, трижды постучала по стволу.