Университет

Литтл Бентли

— В том-то и штука, что почти никакого, — сказала Фейт со вздохом и села на стул неподалеку от Джима.

— Всем наплевать, да? Она удрученно кивнула.

— Я боялся, что так и будет.

Молодые люди пару секунд молча смотрели друг на друга.

Фейт была так взволнована, что не могла сидеть. Она вскочила и выпалила:

— Такая вялая реакция — практически никакая! — была бы понятна, напиши я про что-нибудь банальное. Скажем, про клубные будни или про спорт., или про другое обычное... Но ведь тут животных убивают!

И не просто — а мучают и убивают! — Она возмущенно тряхнула головой. — Возможно, я попросту написала плохо, не сумела пронять людей? Не нашла верных слов, чтобы достучаться до их сердец...

— Написала ты хорошо, не переживай. Даже не просто хорошо, а отлично. Так что дело не в стиле. И не в том, где мы поместили заметку и под какой шапкой. Виной всему...

— ..университет! — закончила она за него. Джим кивнул.

— Да, вся загвоздка в здешней атмосфере.

— Я уже звонила в отделение общества защиты животных округа Орандж. Они обещали прислать своих людей — побеседовать с профессором Остином и разобраться в происходящем.

— Вот ты какая умница! Видишь, обошлась и без нашей газеты.

— Нет, помощь газеты я очень ценю, — с благодарной улыбкой сказала Фейт. — Большое спасибо, что ты поверил и поддержал.

— Ну, если заметка ни к чему не приведет — по крайней мере в твоем активе будет публикация.

— Я свистнула пятьдесят экземпляров газеты с газетной стойки. Сам понимаешь, друзьям, родственникам. А когда приедет комиссия из общества защиты животных, я буду выглядеть в их глазах убедительнее, если дам им газету с моей заметкой.

— Правильно. Не твоя вина, что праведные слова упали в пустоту. Здесь уж дух такой — дух безразличия.

— Но я, честно говоря, сильно разочарована.

— Предупреждал тебя: не жди чуда.

— Да, конечно...

— Пусть пройдет несколько дней. Может, кто и отреагирует. Прочитают профессора, прочитают сотрудники администрации... вдруг аукнется. И возможно, начальство решит, что в их интересах осадить садиста Остина. Чтобы лишнего шума не было.

— Дай-то Бог, — вздохнула Фейт.

— Наш университет переживает странные времена... — произнес Джим. Он явно хотел добавить еще что-то, развить свою мысль, но неожиданно осекся, поднял руки к лицу, которое смешно исказилось, и чихнул — раз и еще раз.

— Благослови тебя Бог! — сказала Фейт. Он протестующе взмахнул рукой.

— Погоди, еще рано. Я всегда чихаю трижды. И он действительно чихнул в третий раз.

— Благослови тебя Бог! — повторила Фейт со смехом.

Джим шмыгнул носом, вытер нижнюю часть лица тыльной стороной ладони.

— Знаешь, почему люди стали в таких случаях говорить "Благослови тебя Бог"? Когда-то думали, что, пока ты чихаешь и твой рот открыт, в тебя могут заскочить злые духи. Так что это присловье было превентивной мерой против нечистой силы.

— А я знаю, что чих может быть юридически законным

оправданием в суде. Если ты совершил нарушение за рулем — смело говори, что оно произошло из-за чиха. Когда чихаешь, то рефлекторно закрываешь глаза — это неизбежная реакция, признанная всеми медиками. А раз ты вынужден был закрыть глаза, то ты и не виноват в нарушении. Что и требовалось доказать.

Джим рассмеялся:

— Надо же! А мы с тобой, оказывается, доки в области чихания. Великие чиховеды и чихолюбы. Может, обоим чиховедам наступила пора где-нибудь перекусить?

— Перекусить? — весело переспросила Фейт и лукаво покачала головой. — Я-то думала, что ты предложишь что получше!

— Что ты имеешь в виду?

— Я-то думала, ты хочешь пригласить меня на свидание. Вместо этого ты робеешь и небрежно зовешь меня перекусить. Если я откажусь, это никак не ударит по самолюбию — можно сразу в кусты: дескать, я звал ее всего-навсего перехватить что-нибудь за компанию...

— Но я действительно хотел пригласить тебя перехватить что-нибудь за компанию, — сказал Джим. — Время уже позднее, я проголодался, дел у меня в редакции больше нет, и я подумал: отчего бы нам и не поесть вместе.

Она покраснела. "Господи, какой хороший щелчок по носу! Вот мне урок не высовываться и не пытаться вынести знания по психологии за пределы аудитории!"

Джим посмотрел на девушку, выдержал паузу любуясь красными розами на ее щеках, а потом расплылся в улыбке и сказал:

— Если честно, то я только что соврал. Ты права. Я просто трусил и не решался членораздельно пригласить тебя на свидание.

— Но теперь-то это приглашение? Я правильно понимаю? Ладно, я согласна.

Он встал, схватил свою кожаную папку и проводил Фейт до двери. Затем выключил свет и запер дверь.

В коридоре он сказал:

— За ужином можем обсудить твое письмо редактору в сегодняшнем номере.

— Что угодно, только не это.

— Тогда будем беседовать об американской литературе.

— Идет — Или станем болтать о чем придется. Они шли в сторону лифтов. Джим старался не подать виду, как сильно он волнуется.

— А что из здешней еды тебе больше нравится?

— Я здесь ничего не пробовала, кроме гамбургеров на ходу. Я живу с матерью и братом в Санта-Анне. И поэтому не в курсе, чем тут кормят.

— Есть кухня китайская, мексиканская и итальянская, — начал Джим. Тут его осенило, и с сияющим лицом он объявил:

— Мы пойдем к Биллу!

— К Биллу?

— Ты что, никогда не слышала про заведение Билла? — удивленно спросил Джим. Она отрицательно мотнула головой.

— Ну, классное местечко! Это кафешка совсем как в фильме "В субботу вечером, в прямом эфире" с Джеймсом Белуши. Помнишь, у них там все повара иностранцы, ни слова по-английски, кроме "пошаста, ха-бугера, сэра, вкусная ха-бугера". И все им говорят: