Unknown

Исламбеков Зяма

сильно простужен и до составления протокола, решил принять таб-

летку аспирина-UPSA. Взяв стакан воды и бросив туда таблетку, он

на несколько секунд отвернулся от задержанного, который, не рас-

терявшись, достал упаковку димедрола и бросил поштучно в стакан

к милиционеру. Когда сержант подошел и взял в руки стакан, то

был крайне удивлен: на дне лежали 12 маленьких таблеток.

– Во дают, иностранцы чертовы! Пишут, что растворяется за

несколько секунд, а тут вон,

чудеса! Посмотри! Была одна большая

таблетка, а стало 12 маленьких. Ну, и чего теперь делать, а?

– Возьми да размешай, - посоветовал Баранов.

Милиционер долго мешал таблетки, а затем залпом все выпил.

Гадость, очевидно, была еще та! Через 20 минут в пикете стоял

сильный храп от лежавшего на полу сержанта милиции. Полуза-

полненный протокол и пистолет тогда исчезли. Милиционера из

органов уволили. Никто даже не стал и разбираться. Более того, двум начальникам объявили по выговору. И это, несмотря на то, что днем раньше сержант принес больничный лист, где было за-

фиксировано ОРЗ. Но начальник тогда сказал, что либо он будет

болеть, а затем искать себе новую работу, либо – будет работать, работать и еще раз работать и уже только потом, в свободное от

службы время, болеть. Бедняга выбрал последнее.

Когда руководство решало вопрос о наказании сержанта, то

ни у кого даже не промелькнуло, что он мог быть и ни причем.

Было около 1 часа ночи, когда Монзиков и Ляля Михайловна

довольные и очень усталые закрывали дверь своего кабинета.

– Да, Александр Васильевич! Ну и денек у нас с Вами выпал!?

– Ляля Михайловна была вне себя от счастья.

– Да, кстати, а ведь меня, наверное, скоро на другую работу

переведут. Сегодня был у Кефирова, и он дал понять, что … – но

договорить Монзиков не успел. Щеничкина с такой грустью смот-

рела на Монзикова, что могла бы запросто сыграть в кино роль бе-

ременной слонихи, которую разлучили с семьей и заточили в клет-

ку для кролика.

– Александр Васильевич, неужели же Вы, после такого успеха,

сможете нас бросить? Неужели же …, - но дальше говорить она не

смогла из-за нахлынувших на нее внезапно слез. Раздавались лишь

сильные рыдания и громкие вздохи, которые снова и снова перехо-

дили в женские охи и частые всхлипывания.

88

*****

А счастье было так близко, так близко!

– Владимир Николаевич! Здравия желаю! Вызывали?

– А, Александр Васильевич!? Как хорошо, что Вы пришли ко

мне. Видите ли, у меня есть к Вам маленькая просьба личного ха-

рактера. Только прошу Вас, никому ни слова! – Кефиров поднес к

губам палец, и заговорщически посмотрел на Монзикова.

– Владимир Николаевич!

Вы же знаете, что я ничего никому

не скажу.

– Александр Васильевич, меня вызвал сегодня сам, - и Кефи-

ров поднял вверх указательный палец правой руки, - начальник, и

говорит, что стихи мои ему очень и очень понравились.

– Какие стихи? – Монзиков непроизвольно состроил такую

физиономию, как будто съел кислый-прекислый лимон. Он никак

не мог включиться в разговор.

– Ох, ну как же какие!? Ну, те, которые мы с Вами тогда напи-

сали, помните?

– А-а, те, ну да, конечно?! – и Монзиков стал оглядываться по

сторонам.

– Да Вы не волнуйтесь. Сейчас мы с Вами закроемся! С руко-

водством я уже все согласовал. Начнем, да?

– А зачем нам закрываться? – Монзиков с удивлением взирал

на Кефирова.

– Ну, как же! Ведь нам надо написать прекрасную поэму для

нашей газеты "Криминал", с редактором которой есть договорен-

ность. Наш начальник сказал, что уже сегодня он ему привезет но-

вую поэму.

– Можно позвонить?

– Можно, конечно можно! Вам все можно! – Кефиров закрыл

дверь кабинета на два замка, достал бутылку водки и три бутылки

пива. Затем из шкафа, что стоял в углу его нового отдельного каби-

нета, извлек остатки от докторской колбасы, пол-огурца, плававше-

го в трехлитровой банке и надкусанный батон.

Разгон начали с водки без закуски. И только после третьего

тоста, когда бутылка была распита – пили из граненых стаканов – и

на столе оставались лишь крошки да окурки от монзиковских папи-

рос, поэты перешли к пиву. Именно под пивом и родились пре-

89

красные строки, которые Владимир Николаевич каждый раз надик-

товывал по селектору своему подчиненному.

Тяжелые милицейские будни

В. Кефиров

Наша служба и опасна и трудна, Обыватель, не грусти, не надо!

И работа наша тоже не легка.

Не роняй слезу за воротник,

Если вдруг порой раздастся где-то взрыв, Лучше помогай бороться с гадом!

Значит, это прогремел коварный взрыв.

Выходи и залезай на броневик!

И тогда наряд прибудет очень скоро,

Будем бить совместно всех бандитов,