Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира

Шрёдер Элис

Питер, окончивший среднюю школу, был принят в Стэнфорд. Осенью он собирался переехать в Калифорнию. Летом 1976 года дом в Омахе практически постоянно пустовал. Чаще всего после школы Питер заходил в Arby’s, чтобы перекусить чем-нибудь, а затем спускался в подвал и занимался фотографией. В те дни даже собака предпочитала убегать из дома. Друзья Питера звонили ему и говорили, что видели Гамильтона там-то и там-то²⁶.

Большая Сьюзи, которая в эти дни очень редко бывала дома, чувствовала себя подавленной из-за того, в каком состоянии находится ее брак. Подспудно она винила в этом Кей, которая вмешивалась в их дела и преследовала ее мужа²⁷. Было бы удивительно, если бы Сьюзи так не думала, учитывая присущий Кей подход к мужчинам. И все же, несмотря на свою депрессию (а может быть, именно из-за нее), Сьюзи вела себя, по выражению одного

друга, «как распущенный подросток в поисках приключений». Злясь на Уоррена, она проводила время в обществе своего тренера по теннису Джона Маккейба. Она продолжала созваниваться с Милтом и время от времени встречаться с ним в публичных местах. Казалось, что она одновременно жила в различных мирах и не собиралась двигаться в каком-то определенном направлении. Она не могла представить себе, что бросит мужа, которого описывала как «экстраординарного человека»²⁸. Сьюзи уважала его, и, хотя довольно часто высмеивала его косность и озабоченность деньгами, он давал ей то, в чем она нуждалась, — безопасность, стабильность, силу. «То, что он был честен с ней и обладал правильной системой ценностей, имело для нее огромное значение», — говорила Дорис. По словам Сьюзи, самое плохое, что могло бы случиться с ней, — это ситуация, в которой она могла бы подвести нуждавшегося в ней человека²⁹. Сьюзи не была мыслителем. Она искренне верила в то, что благодаря эмоциям и чувствам сможет справиться с любыми сложными отношениями. Но в итоге ей все же нужно было с кем-то расстаться.

* ^{309 309}

В то время как Сьюзи занималась своими делами, а трое детей двигались каждый в свою сторону: Питер колесил по Пало-Альто в небольшом желтом кабриолете Triumph, Хоуи руководил фирмой и занимался земляными работами, а Сьюзи с головой окунулась в семейную жизнь с красивым серфингистом, — Уоррен посвятил себя своим увлечениям. Будучи человеком простых вкусов, рассматривающим жизнь как один из сюжетов сериала Leave It to the Beaver³⁰⁹, Баффет обнаружил, что проводит в высших кругах общества все больше и больше времени. Кэтрин Грэхем тянула его за собой в мир элиты.

«Она не столько изменяла мое поведение, сколько влияла на то, что я знал и что я видел. Где бы она ни появлялась, к ней относились как к члену королевской семьи. С ней я увидел столько интересного, сколько не видел за всю свою жизнь. Я много чего понял. Я прекрасно проводил время в ее компании. Кей знала все обо всех, и благодаря ей я стал понимать, что представляют собой люди на политической арене».

«Ее беспокоило, что я учил ее разным вещам, а она ничего не делала для меня. Она постоянно думала о том, как бы мне помочь, не важно, было ли это связано с каким-нибудь изысканным приемом или с чем-то еще, гламурным или экзотичным. Я считал все эти мероприятия довольно интересными и не склонен излишне их критиковать. Конечно, были люди, которые относились ко всем этим вечеринкам с куда большим рвением, чем я. Но тем не менее я хорошо проводил время».

Баффет не умирал от восторга каждый раз, когда его приглашали, но никогда не отказывался принять приглашение, пусть даже чувствовал себя на таких мероприятиях некомфортно.

Однажды Грэхем взяла его на торжественный правительственный обед в иранское посольство. Она надела золотистое платье, чтобы соответствовать обстановке. Шах Ирана Реза Пехлеви был важным стратегическим союзником Америки и очаровательным хозяином. Его посольство находилось на вершине Embassy Row⁴ в Вашингтоне и блистало великолепием fin de siecle⁴⁴.

После официальной коктейльной части гости прошли в столовую и заняли свои места согласно карточкам с именами. Баффет обнаружил, что его место между одной из фрейлин шахини Фарах Пехлеви и женой иллинойсского сенатора Чарльза Перси. Он повернулся к последней и обнаружил, что она разговаривает с другим ее соседом — Полом Ньюманом⁴⁴⁴. Поняв, что она увлечена беседой, Баффет повернулся направо и сказал пару слов придворной даме шахини. Она вежливо улыбнулась. Он сказал еще пару слов. Она снова улыбнулась, а затем потеряла к нему всякий интерес. Тед Кеннеди⁴⁴⁴⁴, сидевший по другую ее руку, наклонился и сказал что-то остроумное по-французски. Ее лицо прояснилось, и они начали оживленно разговаривать на французском языке. Баффет остался совсем без собеседников. Он снова повернулся к Лорейн Перси, но она была все еще поглощена Полом Ньюманом. И тогда он безрадостно понял, что, пока с той стороны сидит Пол, ему ничего не светит.

Кей

сидела за другим столом рядом с шахом. В этих кругах она была намного более важным гостем, чем Баффет. Кей была королевой, а он — деревенщиной-инвестором из Небраски, которого она таскала за собой. Никто уже и не помнил про Supermoney. Через некоторое время Тед Кеннеди заметил его состояние и спросил: «А вы разве вообще не говорите по-французски?» У Баффета было ощущение, что он оказался на экзотическом курорте без багажа и в одном лишь зимнем утепленном комбинезоне. Обед продолжался до часа ночи, затем начал играть оркестр. Когда один из гостей открыл танцевальную часть, поведя шахиню на вальс, Баффет схватил Грэхем за руку, и они сбежали. ^{310 311 312 313}

И тем не менее, если бы она пригласила его снова, он обязательно пошел бы. Потому что его не интересовало ничто, кроме гостей. Все остальное было неважно.

К этому моменту он уже понял, что, несмотря на некоторую славу, которую он получил благодаря Supermoney и статьям в Forbes, многие видные люди никогда не слышали о нем. В мае 1976 года, когда Уоррен гостил у Кэтрин в Вашингтоне, она захотела познакомить его с Джеком Бирном. Однако когда Грэхем позвонила Бирну, чтобы назначить время, тот спросил: «Какой еще Баффет?»

«Это мой друг, — ответила Кэтрин и добавила: — Он только что купил долю в Washington Post». Бирн никогда о нем не слышал, да и не особо хотел слышать, поэтому отказался. Тогда старый друг Баффета Лоример Дэвидсон, по прозвищу Дэйви, который в 1970 году уволился из GEICO, позвонил Бирну и сказал: «Ты что, совсем с ума сошел — отказываться от встречи с Уорреном Баффетом?»³⁰

* ^{310 310}

GEICO наняла Бирна в 1976 году, чтобы он попытался вытянуть компанию, оказавшуюся на грани банкротства, из финансовой пропасти. Если прежде GEICO занималась страхованием правительственных служащих, то теперь принялась за рядовых американцев. Она выбрала слоган «Миллионы более компетентны» и, по словам одного из своих многолетних руководителей, сделала акцент на «росте, росте и еще раз росте»³¹. Работая в этом направлении, GEICO оказалась настолько успешной, что ее акции стоили около 61 доллара за штуку — это было слишком дорого для Баффета, но он все равно продолжал приглядываться к ней. Фактически он никогда не упускал ее из виду в течение последних двадцати лет.

В 1975 году «я снова обратился к GEICO, сделал некоторые приблизительные подсчеты и был поражен тем, что обнаружил». Компания росла, но при этом также росло количество несчастных случаев, которые происходили с ее клиентами. Если компания занижает выплаты по искам, ее доход, наоборот, возрастает. «Я сразу же понял, что компания переживает не лучшие времена и ситуация ухудшается с каждым днем. Я встретился с ее CEO Нормом Гидденом во время одной из поездок в Вашингтон на собрание членов директоров Washington Post. Я знал Норма около двадцати лет, и мы всегда хорошо ладили, хоть и довольно редко встречались. На встрече он вел себя по-дружески, но совершенно не собирался слушать мои комментарии по поводу сложившейся ситуации. Компания отрицала любые проблемы. Он практически вытолкал меня из своего кабинета и не ответил ни на один вопрос по существу»³².

То, что Баффет, не владея ни одной акцией, пытался помочь руководству GEICO, говорит о том, как сильно он привязан к компании, из которой не так давно ушел Лоример Дэвидсон. Эта компания была его первой действительно большой идеей, и она позволила многим его друзьям и членам семьи заработать достаточно много денег.

В начале 1976 года GEICO объявила, что 1975 год был самым худшим в ее истории³³, что выразилось в потере 190 миллионов долларов по андеррайтинговой деятельности³¹⁰. Компания прекратила выплату дивидендов, и акционеры поняли, что касса опустела. Гидден судорожно обдумывал, как можно использовать оставшиеся 25 милли- ³¹⁴ онов долларов, чтобы хоть как-то поддержать компанию на плаву³¹⁵. В апреле 1976 года в Statler Hilton состоялось собрание, на которое прибыли четыреста сердитых акционеров, вооруженных вопросами и обвинениями. Чуть позже в офисе GEICO появился целый эскадрон страховых комиссаров. Правление с некоторым опозданием решило уволить руководство компании³⁴. Оно находилось в замешательстве, а некоторые его члены обанкротились. Обязанности временного CEO принял на себя Сэм Батлер, адвокат с хорошей хваткой из компании Cravath, Swaine & Moore.