Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира

Шрёдер Элис

Большинство компаний Berkshire Hathaway испытывали внушительный подъем, даже неудачливая General Re смогла изменить свой курс и заявила о прибыли по итогам 2003 года. Однако GEICO только сейчас восстановилась после ожесточенной ценовой войны и увязла в борьбе за покупателей со своим главным конкурентом — Progressive. В 1999 году GEICO запустила рекламу с новым персонажем — гекконом. Но компания вышла в Интернет гораздо позже своего соперника, на странице которого посетителям уже предлагалось большое количество услуг. Баффет на протяжении десяти лет размышлял над новыми вариантами электронной системы страхования. Однажды он, придя на встречу в штаб-квартире компании в Вашингтоне, несколько раз повторил одну и ту же фразу: «Кто завладеет интернет-пространством, тот и выиграет войну». Он с нетерпением ждал, когда компания сможет в полной мере пользоваться преимуществами интернет-среды. Berkshire назначила в правление GEICO нового члена, Шарлотт Гайман, ранее занимавшую руководящий пост в Microsoft. Так в правлении компании появилась

первая женщина, а кроме того, с ее приходом «помолодел» показатель среднего возраста членов правления. Тем не менее Баффет счел необходимым заявить, что не выбирает сотрудников из гендерных или возрастных соображений. Он искал человека с деловой смекалкой, искренне озабоченного проблемами компании, интересного и по-настоящему независимого⁴. Баффет отправил Шэрон Осберг и Шарлотт Гайман в Вашингтон, чтобы они помогли GEICO ускорить вхождение в Интернет. «Я полностью уверен в GEICO, — говорил он, постепенно превращая свои слова в новую мантру. — Тот, кто выиграет битву в Интернете, выиграет всю войну».

Баффет уделял GEICO больше внимания, чем другим принадлежавшим ему компаниям, просто потому, что ему это нравилось. Он был поклонником и Тони Найс-ли, и его содиректора Лу Симпсона, чьи инвестиционные отчеты он впервые огласил акционерам в своем ежегодном письме. За последние двадцать пять лет Симпсон зарабатывал в среднем около 20,3 процента в год, обгоняя рынок на 6,8 процента. Он покупал не те же акции, что и сам Баффет, однако использовал тот же метод, и его результаты были почти столь же прекрасными, как и у Уоррена. Становилось ясно, почему Баффет наделил его столь широкими полномочиями и платил так щедро. Симпсон вполне подходил на роль одного из суперинвесторов из Доддсвилля. Правда, по мере развития конкурентной среды работа суперинвесторов с каждым днем давалась им все труднее.

Тем не менее проблема поиска новых объектов для инвестиций представлялась куда менее серьезной по сравнению с проблемами компаний, находившихся под надзором Berkshire. Coca-Cola вновь оказалась погруженной в кошмарные заботы. После смерти Гойзуэты квартал за кварталом, месяц за месяцем ее дела становились все плачевнее. Доказанные факты бухгалтерских махинаций ударили по доходам компании. Акции завязли на уровне, не дотягивающем до 50 долларов (что было куда ниже привычного потолка в районе 80 долларов). В процентном отношении, по классификации Баффета, это соответствовало падению примерно до шестидесятого этажа.

Дуг Дафт был известен своим переменчивым настроением и византийским политиканством. Во время его управления компанией скончались несколько пожилых руководителей⁵. Его работа по «тонкой настройке» четырех главных брендов Соке привела к достаточно посредственным результатам, а реклама перестала быть интересной⁵³⁰. Pepsi, выпустившая на рынок энергетический напиток Gatorade, пожинала богатые плоды своего успеха, тогда как Coca-Cola в 2000 году потерпела крупное поражение, не договорившись о покупке Quaker Oats. Затем на рынке появилась анонимная информация о том, что Coca-Cola в стремлении произвести впечатление на своего традиционного покупателя — компанию Burger King — сфальсифицировала результаты маркетингового теста для нового продукта Frozen Coke. Также неназванные информаторы обвинили Coca-Cola в бухгалтерской афере, после чего SEC, ФБР и офис генерального прокурора приступили к тщательному расследованию. Цена акции компании упала до 43 долларов. У Баффета было достаточно «управляемых доходов», чтобы как-то помочь компании в решении возникшей проблемы. Суть ее состояла в том, что менеджеры Coca-Cola всячески пытались сделать так, чтобы показатели доходов компании соответствовали прогнозам аналитиков с Уолл-стрит. Это заставляло их заниматься бухгалтерскими маневрами. Из-за того что многие компании старались оправдать и опередить ожидания Уолл-стрит, вместо того чтобы просто-напросто отчитаться о размере полученной прибыли, даже незначительное падение цены акции формировало общее впечатление о наличии у компании каких-то проблем. Соответственно руководители компаний утверждали, что просто «обязаны» заниматься бухгалтерскими уловками, и вступали в порочную игру. Однако эти уловки достаточно часто напоминали схему Понци. Увлекшиеся ими компании могли незаметно для себя перейти от мелкого обмана к крупномасштабному воровству.

«Я не в состоянии описать, как сильно я ненавижу подобные действия и то, что они делают с людьми. Обычно все начинается с малого. Например, ты берешь пять долларов из кассы, обещая самому себе, что вернешь их потом. Но этого не происходит. В следующий раз ты возьмешь в два раза больше. Как только ввяжешься в это, твоему примеру последует каждый. Это как снежный ком. Я много раз говорил об этом после того, как мы поняли суть наших проблем. И в какой-то момент я сказал: “Теперь нам удалось избавиться от этого уродливого горба”. Мы не обязаны потакать прогнозам аналитиков. Давайте просто ограничимся тем, что передадим им чертову распечатку с годовым отчетом. Мы зарабатываем столько, сколько нам удается»⁵³¹.

Баффету хотелось выйти из этой игры. Теперь, говоря о своей самой ужасной ошибке, допущенной в бизнесе, он не упоминал «грех недосмотра», а говорил о «работе в правлении». Он был просто изнурен тем,

насколько эта деятельность связывала ему руки. Coca-Cola изменила политику в отношении обязательной отставки директоров, достигших семидесяти четырех лет. Теперь по достижении этого возраста директора в обязательном порядке должны были подготовить письмо об отставке и отправить его на рассмотрение руководства. Покинув правление Соке, Баффет мог бы запросто отплясывать чечетку на закате. Но уход из компании для него как спасителя Salomon означал бы еще один удар по цене ее акций. «Я бы покинул правление, но мне не хочется оставлять ребят», — сказал Баффет и решил помочь компании навести порядок. Разумеется, его письмо об отставке, написанное для проформы, было отклонено. Сторонние наблюдатели посчитали этот шаг вполне логичным для Coca-Cola, стремившейся сохранить в правлении уютную атмосферу собрания старых приятелей. Баффет и не представлял, какие бедствия он навлекает на себя этим решением.

Как только вопрос о сохранении за Баффетом поста директора был вынесен на голосование, Institutional Shareholder Services, мощная организация — консультант ряда институциональных инвесторов, порекомендовала своим клиентам воздержаться от голосования в пользу Баффета. По мнению ISS, независимости Баффета как члена аудиторского комитета может помешать то обстоятельство, что принадлежавшие Berkshire Hathaway компании Dairy Queen и McLane закупали продукцию Coca-Cola на 102 миллиона долларов. С той поры как скандалы на почве конфликта интересов стали возникать повсеместно — начиная с церкви и кончая армией, государством, коммерческими и некоммерческими структурами, связанные с ними обвинения стали восприниматься достаточно серьезно. Конечно, товарищеские отношения в правлении могли бы стать предметом множества нападок, однако у ISS отсутствовало чувство меры применительно к вопросу конфликта интересов. Недостаток этого чувства совпадал с непропорциональностью атак со стороны обвинителей (говоря откровенно, в то время было куда больше других организаций, заслуживавших подобных нападок) — последние чрезмерно сгущали краски. Объемы закупок Berkshire у Соке были незначительными по сравнению с той огромной долей, которой Berkshire владела в самой компании, так что было совсем непонятно, каким образом поведение Баффета как члена ревизионного комитета могло привести к злоупотреблениям⁵³².

Однако правила ISS опирались лишь на перечень фактов, без какой-либо связи со здравым смыслом. CalPERS, мощная калифорнийская группа, занимавшаяся пенсионными накоплениями, также решила воздержаться от поддержки директоров Соке, в том числе и Баффета. В их случае основанием послужило то, что ревизионный комитет позволил аудиторам проводить и неаудиторскую работу⁵³³. И хотя CalPERS занимала достаточно принципиальную позицию в отношении аудиторов, осмысленности в этих действиях было не больше, чем в попытках гасить свечи на праздничном торте с помощью огнетушителя.

Как-то Баффет позволил себе на публике шутку о том, что якобы он сам платил CalPERS и ISS, чтобы те проголосовали против и «подарили» ему уважительную причину для отставки. Но на самом деле он был в бешенстве, особенно от действий ISS. Ему казалось очевидным, что миллиарды долларов в акциях Coca-Cola, принадлежавшие Berkshire, значительно перевешивали по сумме объем продукции компании, когда-либо закупленный Berkshire Hathaway.

«Если бы я был уличным отморозком, эти суммы показались бы мне значительными. Но я владею восемью процентами Coca-Cola. Мы вложили в нее больше денег, чем в любую другую компанию. И как я, даже теоретически, могу пренебрегать интересами Соке в пользу Dairy Queens, если в Соке у меня вложено куда больше?»

Герберт Аллен отправил эмоциональное письмо в Wall Street Journal, упомянув в нем о процессах против салемских ведьм⁵³⁴, когда «довольно тупые люди обвиняли в колдовстве людей достаточно умных и одаренных. А потом их сжигали... Пока гении из ISS этого не сказали, никто и не думал, что Баффет может оказаться злобным колдуном»⁶.

В ходе опроса членов правления они единогласно называли Баффета директором своей мечты. «Мы бы с удовольствием своими руками помыли машину Баффета за то, чтобы он стал членом правления нашей компании... В мире просто не существует человека, который отказался бы от такого ценного сотрудника... Действия калифорнийского пенсионного фонда CalPERS показывают всю глупость формального применения правил в области корпоративного управления... Это похоже на ситуацию, когда тренер NFL предпочтет никому не известного нападающего юниорской лиги чемпиону Национальной футбольной лиги США... Если бы вы были акционером, имеющим право голоса, вы бы бесспорно захотели иметь Уоррена Баффета в правлении своей компании»⁷. Газета Financial Times, отмечая в происходящем «явный привкус догматизма»⁸, сравнила ISS с Дартом Бейдером, оказавшимся в роли корпоративного управленца⁵³⁵. Системы контроля CalPERS и ISS начали выглядеть откровенно глупо, «иногда производя просто омерзительное впечатление, ассоциируясь с популистами, занимающимися саморекламой», как сказал один отставной CEO. «Каким образом вы можете голосовать против такой кандидатуры и при этом утверждать, что действуете в интересах акционеров? Что за абсурдное предположение!»⁹