Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира

Шрёдер Элис

Разместив объявление в газете, они наняли молодую женщину из небольшого городка, которая, на первый взгляд, подходила для этой работы, — но ошиблись. Уоррен посадил ее на автобус и отправил обратно в Омаху; Сьюзи начала искать ей замену. Она отчаянно нуждалась в помощнице и знала, что оплата ее услуг им по силам.

* ^{147 147}

Отличные результаты работы Уоррена в «Грэхем-Ньюман» сделали его любимчиком всей компании. Бен Грэхем заинтересовался Уорреном и его добродушной и погруженной в семейные заботы женой. Когда родился Хоуи, Грэхем подарил Баффетам кинокамеру и проектор, время от времени показывался у них дома с игрушечным мишкой для их сына¹¹. Пару раз, когда Грэхем со своей женой Эсти приглашали

Баффетов на ужин, он замечал, как Уоррен смотрит на Сьюзи во все глаза и как часто эта парочка держится за руки. Однако также он заметил, что Уоррен не особенно пытается расположить к себе жену и что Сьюзи были бы приятны романтические жесты с его стороны, хотя бы время от времени¹². Когда Сьюзи как-то мимоходом заметила, что Уоррен не танцует, Грэхем оставил на столе Уоррена подарочный сертификат в танцевальную студию Артура Мюррея в Уайт-Плейнс, в которой эту новую для себя науку осваивал и сам Грэхем. Через некоторое время Грэхем поинтересовался у сотрудников студии, и оказалось, что его протеже так и не воспользовался подарочным сертификатом. Грэхем упомянул об этом в разговоре с Уорреном и предложил ему все-таки попробовать. Оказавшись на крючке, Уоррен сходил на три занятия вместе со Сьюзи, но затем сдался. Он так никогда и не научился танцевать¹³.

Однако это никак не повлияло на его быструю карьеру в «Грэхем-Ньюман». С начала его работы прошло уже восемнадцать месяцев, и Бен Грэхем вместе с Джерри Ньюманом все чаще относились к Уоррену как к потенциальному партнеру. Помимо прочего, это выражалось в значительном количестве времени, которое они и их семьи проводили вместе. К середине 1955 года даже желчный Джерри Ньюман снизошел до того, чтобы пригласить Баффетов на «пикник» в «Медоупонд» — особняк Ньюманов в Льюисборо. Сьюзи для такого случая выбрала соответствующую одежду. Однако, прибыв на место «пикника», она увидела, что другие женщины одеты в парадные платья с жемчужными ожерельями. И хотя Баффеты чувствовали себя на этом мероприятии настоящими деревенщинами, даже это досадное недоразумение никак не повлияло на позиции Уоррена в компании.

Уолтера Шлосса на такие мероприятия не приглашали. Он намертво застрял в статусе подмастерья, который никогда не дорастет до партнерства в компании. Джерри Ньюман, редко заботившийся о том, чтобы проявлять доброту по отношению к кому-либо, относился к Шлоссу с привычным для себя презрением. Поэтому Шлосс, взрослый женатый человек с двумя детьми, решил пойти своим путем. Ему потребовалось некоторое время для того, чтобы собраться с духом и сообщить об этому Грэхему¹⁴, однако уже к концу 1955 года Шлосс запустил свое собственное инвестиционное партнерство с капиталом в 100 000 долларов, собранных у нескольких партнеров, чьи имена, по выражению Баффета, «были взяты будто из списка для переклички¹⁴⁸ на Эллис-Айленд»¹⁵.

Баффет был уверен, что Шлоссу удастся успешно применять методы Грэхема, и уважал его за мужество, требовавшееся для открытия своего дела. И хотя он беспокоился о том, что «Большой Уолтер» начинает бизнес с небольшим капиталом, которого может оказаться недостаточно для содержания семьи^{149 150}, Баффет не вложил в компанию Шлосса ни цента, точно так же как он не инвестировал и в компанию «Грэхем-Ньюман». Невозможно было представить, чтобы Уоррен Баффет позволил кому-то другому управлять его инвестициями.

Однако ему удалось найти кое-кого на замену Шлоссу. На официальном обеде в компании Blythe and Company на Уолл-стрит Баффет познакомился с Томом Нэп-пом¹⁵¹. Нэпп был старше Уоррена на десять лет. Этот высокий темноволосый человек приятной внешности и с отличным чувством юмора когда-то посетил вечерние занятия Дэвида Додда и очень увлекся его предметом. Осознав это, Нэпп моментально перешел от занятий химией к изучению бизнеса как основной учебной специализации. Грэхем нанял Нэппа, который оказался вторым неевреем в компании. «Помню, как сказал Джерри Ньюману: “С этими гоями всегда так — нанимаешь одного, и они постепенно захватывают все место”», — вспоминает Баффет.

К тому времени, как Нэпп обосновался за столом, ранее принадлежавшим

Шлоссу и стоявшим рядом со столом Баффета, Уоррен начал узнавать чуть больше о личной стороне жизни Грэхема. Нэпп прошел свою «инициацию», когда Грэхем пригласил его послушать речь, с которой он собирался выступить в New School for Social Research. Оказавшись на месте проведения встречи, Нэпп обнаружил, что ему предстоит сидеть за одним столом с шестью женщинами. «Пока Бен говорил, — вспоминает Нэпп, — я заметил, что каждая из женщин за столом проявляла признаки влюбленности в него. Казалось, что они не испытывают ревности по отношению друг к другу, а кроме того, складывалось впечатление, что все они знают его очень и очень хорошо»¹⁶.

На самом деле к началу 1956 года Грэхему наскучило инвестирование. Его другие интересы — женщины, классическая литература и изобразительное искусство — начали притягивать его настолько сильно, что он собрался покинуть компанию. Как-то раз, когда Нэпп отсутствовал на рабочем месте, секретарь привела долговязого молодого человека. Нависнув над столом Уоррена, корпевшего над заполнением форм, молодой человек представился как Эд Андерсон, химик (подобно Нэппу) и непрофессиональный инвестор. Он работал в лаборатории Ливермор в Комиссии штата Калифорния по атомной энергии, а в свободное время занимался изучением рынка. Он прочитал книгу «Разумный инвестор», наполненную примерами историй с недорогими акциями, и проникся ее содержанием. «О боже! — думал он. — Это не может быть правдой. Каким образом можно покупать все эти компании за цену меньшую, чем суммы денег на ее банковских счетах?»¹⁷

Заинтригованный Андерсон принялся «кататься на фалдах Грэхема». После покупки одной акции «Грэхем-Ньюман» он начал получать квартальную отчетность компании, вычислять, какие шаги предпринимал Грэхем, а затем покупать те же акции, что и он. Грэхем никогда не выступал против таких действий; ему нравилось, когда люди учились у него и ему подражали.

Андерсон пришел в компанию потому, что размышлял о покупке еще одной акции «Грэхем-Ньюман», однако заметил некую странность и хотел с ней разобраться. Грэхем купил достаточно большое количество акций American Telephone & Telegraph. Покупку именно такого рода акций ожидать от Грэхема было сложно — акции оценивались по справедливой цене, их покупали многие, информация о компании была повсеместно доступна, а во владении ею не было ни риска, ни потенциала. «Что происходит?» — спросил Андерсон у Уоррена.

Уоррен на секунду задумался. Его впечатлило, что химик, не имевший делового опыта, обладал достаточным чутьем, чтобы понять, что покупка AT&T нарушает привычный ход событий. Многие думали, что бизнес представляет собой некое священнодействие, заниматься которым могут лишь специально обученные люди. Поразмыслив, он ответил Андерсону: «Возможно, сейчас не лучшее время для покупки чего-то еще»¹⁸. Они поболтали еще немного и расстались по-дружески с намерением продолжить знакомство. Уоррен в то время был очень счастлив, что его друг Шлосс пошел своей дорогой. Наблюдая за тем, как развивается деятельность компании, и держа ушки на макушке, он уже давно вычислил, что Грэхем планирует ликвидировать партнерство.

Карьера Бена Грэхема подходила к концу. Ему было шестьдесят два года, и рынок уже давно прошел прежний пик, достигнутый в 1929 году⁴. Нынешние его объемы заставляли Грэхема нервничать. На протяжении двадцати лет ему удавалось переигрывать рынок в среднем на 2,5%¹⁹. Грэхем хотел уйти в отставку, уехать в Калифорнию и наслаждаться жизнью. Джерри Ньюман также решил уйти в отставку, однако его сын Микки планировал остаться в компании. Весной 1956 года Грэхем ¹⁴⁸ отправил уведомление об отставке своим партнерам. Однако перед этим он предложил Уоррену стать старшим партнером фирмы. То, что он сделал такой выбор с учетом как возраста, так и опыта Уоррена, показывает, насколько ценным за такое короткое время смог стать Баффет в его глазах. Но тем не менее: «Если бы я остался, то начал бы играть роль Бена Грэхема, а Микки — роль Джерри Ньюмана. Но при этом Микки куда больше подходил для роли старшего партнера. Компания должна была бы называться “Ньюман-Баффет”», — размышляет Баффет.