Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира

Шрёдер Элис

Каждый раз сертификат на купленные акции доставлялся ему на дом, а не оставался (как было принято в те времена) в депозитарии брокерской фирмы. Когда сертификаты прибывали, он лично нес их — листы бумаги кремового цвета, напоминавшие дипломы в области инвестирования, украшенные рисунками железных дорог, лысых орлов, морских чудовищ и женщин в тогах, — в Национальный банк Омахи, где помещал в специальный ящик сейфа в депозитарии. Каждый раз, когда ему доводилось продавать акции, он вновь шел в банк, копался в коллекции своих сертификатов и отправлял нужные из них по почте через отделение на 38-й улице. Банковские служащие должны были звонить ему каждый раз, когда на его имя поступал чек с суммой причитавшихся ему дивидендов. Баффет шел в банк, внимательно изучал чек, а затем лично ставил на нем подтверждающую подпись.

В доме была всего лишь одна телефонная линия, постоянно занятая из-за того, что Уоррен ежедневно общался

со всеми работавшими на него брокерами. Он стремился сократить свои расходы до нуля при любой возможности. Все расходы записывались вручную на листе желтой линованой бумаги — 31 цент за почтовые расходы, 15,32 доллара за покупку Moody’s Manual, 4 доллара за журнал Oil 8с Gas Journal, 3,08 доллара на оплату телефонных счетов²⁰. Если не принимать во внимание более тщательного учета и времени на размышления, он управлял своим бизнесом примерно так же, как это делают брокеры, управляя счетами своих клиентов.

В конце 1956 года Уоррен написал письмо, в котором рассказал партнерам о результатах работы за прошедший период. Он сообщил им, что общая выручка партнерства составила немногим более 4500 долларов. Ему удалось переиграть рынок примерно на четыре процента²¹. К тому времени его юрист Дэн Монен вышел из партнерства, и его долю выкупил Док Томпсон. Однако Монен объединился с Уорреном в личном побочном проекте, который уже давно его интересовал. Речь шла о покупке акций страховой компании National American Fire Insurancy, располагавшейся в Омахе. Акции этой компании, в настоящее время не стоившие почти ничего, активно продавались в 1919 году фермерам в Небраске нечистыми на руку дельцами в обмен на Liberty Bonds, выпускавшиеся в годы Первой мировой войньТ. С тех пор сертификаты акций пылились в шкафах фермерских домов, и их владельцы постепенно теряли надежду когда-либо увидеть свои денежки.

Уоррен узнал о существовании National American во время работы в «Баффет-Фальк». На название компании он натолкнулся случайно, перелистывая страницы Moody’s Manual²². Головная контора компании находилась всего в квартале ¹⁵⁴ от офиса его отца. Уильям Амансон, известный в Омахе страховой агент, возглавил компанию, не зная, что становится козлом отпущения для затевавшейся аферы. Однако постепенно семья Амансон превратила ее во вполне нормальный бизнес. Говард Амансон, сын Уильяма, наращивал обороты National American с помощью созданной им в Калифорнии компании Home Savings of America, которая постепенно становилась одной из крупнейших и самых успешных страховых компаний в США²³.

Обманутые фермеры и не догадывались, что их полусгнившие сертификаты начали постепенно иметь какую-то ценность. Говард на протяжении ряда лет понемногу скупал у них акции по дешевке, действуя через своего младшего брата Хайдена, управлявшего деятельностью National American. К тому времени Амансоны уже владели семьюдесятью процентами акций компании.

Уоррен восхищался Говардом Амансоном. «Никто не умел так виртуозно и смело управлять капиталом, как Говард Амансон. Он был крайне проницателен во множестве вопросов. В прежние времена многие люди приходили в Home Savings и лично платили по своим закладным. Говард разместил подразделение, занимавшееся работой с закладными, максимально далеко от жилых районов, с тем чтобы кредиторы оплачивали свои задолженности через почту и не отвлекали его сотрудников продолжительными историями о своих детях. В те времена крайне популярным был фильм It’s a Wonderful Life¹⁵⁴, и все чувствовали, что должны вести себя подобно герою фильма Джимми Стюарту, однако Говард совершенно не хотел видеть своих клиентов. Поэтому его операционные издержки были значительно ниже, чем у кого-либо еще».

National American зарабатывала по 29 долларов в расчете на акцию, а брат Говарда Хайден выкупал акции у фермеров примерно по 30 долларов за акцию. В сущности, Амансоны могли компенсировать все свои расходы по приобретению акций всего за один год прибыльной работы компании. Акции National American оказались самыми дешевыми из акций, попадавших в поле зрения Уоррена, если не считать Western Insurance. И это была небольшая и приятная компания, а не «сигарный окурок».

«Я долго пытался купить их акции. Однако это никак мне не удавалось, потому что их покупкой активно занимался один лидер, которого Хайден снабдил списком акционеров. Этот парень не воспринимал меня серьезно. Однако у него был список. А у меня — нет. Поэтому он спокойно скупал акции от имени Хайдена по 30 долларов».

Наличные от Хайдена Амансона представлялись многим фермерам отличной платой за бумажки, которые, по их мнению, ничего не стоили. Хотя много лет назад они заплатили по 100 долларов за акцию, а теперь получали обратно

лишь 30, многие из них постепенно убедили себя в том, что без акций им будет куда лучше.

Уоррен принял решение. «Я нашел его в одной из книг по страхованию. Интересно было разобраться с тем, кого назначали директорами компаний в 1920-е годы. Чаще всего ими становились крупные акционеры, жившие в городах, в которых компании активнее всего занимались продажами. Я нашел город в Небраске, который назывался Уивинг и в котором вообще никто не жил. Однако кому-то удалось продать там акции. Видимо, по этой причине они взяли в число акционеров одного из местных банкиров тридцать пять лет назад». ¹⁵⁵

Дэн Монен, партнер и доверенное лицо Уоррена, отправился по деревням с деньгами, принадлежавшими Уоррену и частично ему самому. Он колесил по штату в своем красно-белом «шевроле», заявлялся в местные суды и банки и интересовался, не знают ли они владельцев акций National American²⁴. Он сидел на крыльце фермерских домов, пил чай со льдом, угощался пирогами и предлагал фермерам и их женам наличные в обмен за имевшиеся у них сертификаты²⁵.

«Я не хотел, чтобы Говард узнал о том, что я предлагаю более высокие цены, чем он. Он скупал акции по 30 долларов, потому я решил сделать предложение более привлекательным. Акционеры слышали об этих 30 долларах вот уже десять лет, и я впервые решил сдвинуть планку». В течение первого года Уоррен, предлагавший 35 долларов, смог купить пять акций. Фермеры насторожились. Они поняли, что между покупателями разворачивается борьба за акции, и призадумались о том, действительно ли им стоит прощаться со своими сертификатами. Цены поползли вверх. «Позже мне пришлось платить за акции уже по сотне. Эта сумма казалась фермерам чуть ли не магической — ведь именно столько они изначально заплатили за свои бумаги. Я знал, что предложение в 100 долларов позволит мне собрать неплохой урожай. Как-то раз, когда Дэн Монен торговался из-за цены, один парень сказал ему: “Мы купили сертификаты, как покупаем овцу, а теперь продаем эту овцу за ту же сумму”»²⁶.

Это было типичное выражение фермерской логики. Многие из них продавали свои акции дешевле, чем могла бы принести им деятельность компании за три года. Постепенно Монен смог собрать две тысячи акций, что составляло 10% общей величины акционерного капитала National American. Уоррен не переписывал акции на себя. Вместо этого он просил прежних владельцев подписать доверенность на его имя, дававшую ему возможность полностью контролировать акции. «Это позволило бы нам скрыть от Говарда тот факт, что я вступил с ним в соревнование. Он ничего не знал. Даже если он что-то и подозревал, ему не. хватало информации. А я просто продолжал собирать нужные мне акции. Затем в один прекрасный день я зашел в офис Хайдена, вывалил на стол все акции и сказал, что хочу переписать их на свое имя. Он сказал: “Теперь брат меня убьет”. Однако в конце концов ему пришлось сделать то, о чем я его просил»¹⁵⁶.

Помимо того что Баффет смог получить немалую сумму, предпринятый им «мозговой штурм» принес и другие дивиденды. Уоррен в точности понял, насколько ценной может быть работа, направленная на коллекционирование по-настоящему дефицитного ресурса. А он был прирожденным коллекционером — начиная с детства, когда собирал номера машин, отпечатки пальцев монашек, монеты и марки, и заканчивая взрослым возрастом, когда он стал собирать акции Union Street Railway и National American²⁷.

Однако этот инстинкт порой заставлял его двигаться по неверному пути. Том Нэпп, который перешел на работу в небольшую брокерскую компанию Tweedy, Browne and Reilly после того, как помог Джерри Ньюману завершить все дела по закрытию «Грэхем-Ньюман», как-то раз навестил Уоррена и предложил ему съездить в город Белойт, Висконсин, чтобы послушать лекцию Бена Грэхема. По дороге, проходившей через бескрайние кукурузные поля Айовы, Нэпп мимоходом заметил, что правительство США планирует вывести из обращения четырехцентовые почтовые марки Blue Eagle¹⁵⁷. В голове Уоррена тут же сработал «кассовый аппарат». «Давай остановимся у пары почтовых отделений и узнаем, есть ли у них в продаже эти марки», — предложил он на обратном пути. Нэпп зашел в первое же почтовое отделение и вернулся с новостью о том, что в отделении есть двадцать восемь марок. «Купи их», — предложил Баффет. Они обсудили эту идею и договорились по возвращении домой написать в несколько почтовых отделений и предложить выкупить у тех имевшиеся запасы марок. Почтовые марки начали прибывать к ним тысячами. Им пришло письмо даже из Денвера, в котором говорилось о том, что отделение готово продать двадцать упаковок. В каждой упаковке содержалось сто листов по сто марок. Иными словами, в Денвере было двести тысяч марок.