Уот Тайлер
Шрифт:
Поэт остановился, любезно ожидая приближения этого человека.
— Мастер [14] Джеффри Чосер едва ли помнит меня, — сказал этот дюжий парень, снимая шляпу. — Но я прекрасно его помню: я видел его во Франции с покойным королем и с герцогом Ланкастером. Я был тогда стрелком в свите сэра Евстахия де Валлетора.
— Ба! Я отлично помню тебя! Ты был самым могучим стрелком у сэра Евстахия. Не могу только припомнить твое имя.
— Меня зовут Уотом Тайлером, теперь я занялся кузнечным ремеслом в этой деревне.
14
Мастер —
— Ты говоришь, Уот Тайлер?! — воскликнул Чосер, с удивлением глядя на кузнеца. — Как давно поселился ты здесь?
— Уж около шестнадцати лет, — отвечал Уот.
— Так, стало быть, ты был здесь до поступления леди Изабеллы в монастырь?
— Я женился и открыл здесь кузницу за год до этого, — сказал Уот.
«Я так и думал», — мысленно сказал себе Чосер. Потом он добавил вслух:
— Если бы сэр Евстахий выполнил свое обещание, леди Изабелла теперь могла бы блистать при дворе, вместо того чтоб заживо схоронить свою жизнь здесь, в монастыре. Впрочем, не думаю, чтобы сэр Евстахий был счастлив.
— Весьма возможно, что его мучает совесть, — заметил Уот. Наступило молчание, которое было прервано Чосером.
— Несколько минут тому назад, — сказал он, — когда я смотрел из окна гостиницы, перед моими глазами промелькнуло видение дивной красоты. Это не была ни фея, ни нимфа, а молодая девушка. Хозяин гостиницы сказал мне, что это — дочь Уота Тайлера, кузнеца.
— Моя дочь! — воскликнул Уот. — Вы слишком преувеличиваете ее красоту, сэр.
— Нисколько. Правда, я лишь несколько мгновений видел ее, но она показалась мне самой красивой девушкой, на которой когда-либо останавливался мой взгляд. Вот почему я хотел бы увидеть ее вновь, чтобы проверить мое первое впечатление.
— Эдита пошла к вечерне в монастырь, иначе я попросил бы вас зайти в мой коттедж. Она сочтет великой для себя честью беседовать с знаменитым поэтом, Джеффри Чосером.
— Пойдем со мной к монастырю. Быть может, мы встретим ее, — предложил Чосер.
Когда они пошли вместе, разговор прервался. Поэт, казалось, погрузился в свои размышления. Время от времени Уот Тайлер искоса поглядывал на него, но ничего не говорил.
Они миновали деревню и вступили в аллею, ведущую к монастырю. Остановившись вдруг под великолепным старым дубом, простиравшим свои могучие ветви над дорогой, Чосер сказал своему спутнику:
— Ты ведь виклифит?
— Да, воистину так, — отвечал Уот. — Я — друг францисканца Джона Бола, который заключен теперь в тюрьму за распространение учения Виклифа.
— Когда я был в Кентербери, то видел там Джона Бола, который в туманных выражениях намекал мне, будто готовится религиозное восстание.
— Если случится восстание, то оно не будет направлено исключительно против духовенства, — сказал Уот. — Прежде чем исправлять церковные злоупотребления, необходимо, чтобы притеснения, которым подвергается народ, были отменены.
— Церковное чиноначалие должно быть упразднено, — сказал Чосер.
— Крепостничество должно быть уничтожено, а собственность разделена равномерно между всеми, — добавил Уот.
— Нет, я не могу в этом согласиться с тобой, я не иду так далеко, — возразил Чосер. — Не увлекайся праздными
— Я легко догадываюсь, почему вы стараетесь оправдать герцога Ланкастера, сэр, — смело возразил Уот Тайлер. — Но его милость утратил доверие народа и никогда не возвратит его.
— Как? Никогда не возвратит?! — воскликнул Чосер.
— Он известен своим честолюбием, народ думает, что он метит на корону. Я должен прямо сказать вам, — добавил Уот, — народ не желает помогать ему свергнуть с престола племянника, сына Черного Принца.
— Ему вовсе не нужна их помощь для такой мятежной цели! — сказал Чосер с резким упреком. — Это бессмысленное подозрение в высшей степени несправедливо по отношению к нему. У трона нет более надежной опоры, чем герцог Ланкастер.
— Но разве сам его царственный племянник не относится к нему с недоверием, даже с величайшим недоверием? — заметил Уот Тайлер.
— У герцога много явных и тайных врагов. Я не знаю, какими ложными оговорами враги очернили его перед королем; одно только мне известно, что у Ричарда нет более честного и преданного подданного, чем его дядя, Джон Гонт.
— Герцог, быть может, честен, но достоверно также, что он питает честолюбивые замыслы и народ не любит его.
— Да разве может народ любить какого-либо принца? — недоверчиво спросил Чосер. — И разве он последует за каким-нибудь вождем не из его среды?
— Время покажет, — возразил Уот Тайлер с чувством собственного достоинства.
— Ты полагаешь, что мы находимся накануне восстания, не так ли?! — воскликнул Чосер, испытующе глядя на него.
— Нет, я этого не говорю, — ответил Уот Тайлер. — Я утверждаю только, что народ решился добиться, чтобы требования его были выслушаны.
— А я снова повторяю тебе, что добиться этого для народа может только герцог Ланкастер.
Уот Тайлер покачал головой.
— Народ не доверяет и боится измены, — сказал он. — Он думает, что герцог воспользуется им, как орудием для своей собственной цели, и, достигнув ее, пожертвует им.
— Восстание без его поддержки будет тотчас же подавлено! — воскликнул Чосер.
— Не думаю, — возразил Уот Тайлер.
При этом разговоре все время присутствовал тайный свидетель, подслушивавший их беседу. То был сборщик податей, тихонько последовавший за ними с лужайки и спрятавшийся за соседним деревом. Ни одно слово, сказанное обоими собеседниками, не ускользнуло от острого слуха Шакстона. Полагая, что он услышал достаточно, он приготовился теперь уходить.
«Как хорошо я сделал, что последовал за ними! — думал он. — Я узнал чрезвычайно важную тайну, которую могу с большой выгодой для себя открыть Совету. Очевидно, готовится народное восстание. Уот Тайлер замешан в нем; а теперь оказывается, что Чосер также причастен к делу, если только, как я давно подозревал, он — не один из главных зачинщиков. Обоих следует схватить. Вот посоветуюсь с мессером Венедетто. Впрочем, нет! Это неразумно: если он возьмет дело в свои руки, я потеряю награду. Нужно действовать осторожно. Что, если я пошлю гонца прямо к лорду мэру и к сэру Филпоту? Да, я так и сделаю. Найти бы только надежного гонца! Но тсс… Я слышу шаги… Кто-то идет в эту сторону. Нужно уходить».