Упал-отжался! Или отбор наоборот!
Шрифт:
– Мне нужно идти. Скоро совет богов.
– Надеюсь, ты не долго будешь?
– Нет. Я быстро. Просто мне нужно там поприсутствовать.
– Понимаю. Буду тебя ждать.
Соскользнула с кровати и убежала в бассейн. Через некоторое время встал с кровати. Одел трусы, медальон зажал в кулаке. Заглянул в бассейн. Никого не было! Отлично. Так, теперь разберемся с этой висюлькой - что это за хрень? Одел на шею. Покрутил в руках. Неожиданно черный камень в центре заискрил. Ну да, какая-то магическая висюлька. Эх! Как же мне свалить отсюда домой, в свой родной и такой любимый город?
Реальность дрогнула, пошла волнами и сквозь стены покоев стали проступать черты... моего города! Еще мгновения
– Спокойно граждане! Это не то, о чем вы подумали!
– крикнул я на смотрящих на меня людей. Увидел проезжающую машину такси. Выскочил перед самым ее капотом. Раздался визг тормозов. Я уперся в решетку радиатора.
– Ты что. идиот? Жить надоело?
– Заорал водитель такси, открыв дверь. И тут же выпучил на меня глаза.
– Братишка, помоги! Довези до дома. Я заплачу!
– быстро переместился на переднее пассажирское сиденье. Водитель закрыв дверь смотрел на меня с интересом.
– Что, муж нечаянно нагрянул из командировки?
– Усмехаясь, спросил он.
– Ага, муж, б...! Муж, объелся груш!
– И мы оба расхохотались! Только каждый смеялся о своем.
Приехав, заскочил к Сережке. Он открыв дверь, впал в ступор.
– Серый не тормози. Дай денег, мне за такси заплатить нужно!
Расплатился с таксистом.
– В следующий раз, будь осмотрителен, а то можешь вообще без трусов на улице оказаться!
– Сказал он садясь в машину и посмеиваясь.
Вернулся назад. Запасные ключи от моей квартиры, хранились у Сергея со Светланой.
– Ты где целый месяц был, чудо в перьях?
– Спросил, наконец Сережка. Я его обхватил за талию и аккуратно обнял, приподняв над полом. Как же я по всем вам ребятки соскучился!
– Где был? Это тебе лучше не знать. Но скажу одно, в гостях у настоящего чуда в перьях. Это ты верно подметил!
Я БЫЛ ДОМА!
шестой уровень, финиш.
Прошел почти год с того момента, как я сумел вернуться из мира Немелинды. Медальон я после этого никогда не одевал. Он так и лежал у меня в шкафу. Я еще какое-то время продолжал участвовать в нелегальных боях без правил. Но всему всегда приходит конец, так как Сережка шел уверенно на поправку. Сейчас ходил с тросточкой, но обещал в ближайшее будущее выбросить ее. Светлана была счастлива. Кстати, ходила беременная. Сказала, что чуть не потеряла мужа, поэтому решила еще рожать. Теперь уже второго.
Да, того англосакса я все же урыл. Его унесли с ринга. Он остался жив, я его не убил и он даже с виду остался целым, вот только участвовать в боях уже не мог. Заговариваться, бедолага стал. Сочувствую ему! Даже букетик цветов ему в больницу отправил.
Вроде все у меня наладилось. Жизнь вошла в привычную колею. Но... что-то не хватало. Стал часто ездить либо загород, гулять в лесу, либо в городском парке. Даже просто по улицам города. Была середина сентября. Деревья покрылись осенним золотом. Вчера у меня был последний бой. Получил свой гонорар. О том, что больше на ринг выходить не буду предупредил всех заранее. Вопросов ко мне не было. Так как я никому должен не был и ни от кого не зависел. Теперь я безработный и свободный. Погуляв по городу, посидел в кафе. Смотрел на девушек. Но смотрел спокойно. Ни
Сегодня гулял по городу весь день. Домой вернулся вечером. На кухонном столе стояла кастрюля. Рядом лежала записка: «Костя это тебе обед. Пожалуйста, покушай. Света». Спасибо сестренка. Там был борщ. Разогрел и покушал. Когда мыл тарелку, раздалась трель дверного звонка. Кого это еще принесло? Светлана или Сережка? Так у них ключ есть от квартиры! Прошел в прихожую, щелкнул замок и я открыл дверь...
Моя ошибка была в том, что я не посмотрел в дверной глазок. Хотя я и так никогда не смотрел в него. Мне опасаться было нечего. Это всякому жулью и гопникам нужно было меня опасаться.
Неуспела дверь распахнуться до конца, как от хлесткой пощечины у меня искры из глаз полетели.
– Негодяй, мерзавец! Ты думал, что я тебя не найду?
НЕМЕЛИНДА!!! Потирая горящую огнем кожу щеки и сделал шаг назад в глубь квартиры. Моя женушка вошла в квартиру. По хозяйски. Нет, она не была в своем привычном наряде, который еле-еле скрывал ее прелести, а зачастую вообще ничего не скрывал. На ней было стильное платье, чуть выше колен. Туфельки на каблуке. На личике макияж, немного косметики. Хорошая модная прическа. Она была неотразима!!! И я вдруг почувствовал, как во мне начинает просыпаться уже забытое желание, влечение к женщине. Вот черт!!! Продолжал медленно отходить в глубь квартиры. Да, она была прекрасна! Не даром богиня красоты! Но не это было главное! Знаете что? Это был полный трындец. Я даже не слушал поток эпитетов, которыми она меня награждала. В этом плане у нее был очень богатый ассортимент. У нее в руках был сверток. Большой. Сначала я даже не понял, что это? Но потом в мозгах щелкнуло! Света в таком свертке таскала их с Сережкой первенца, когда только родила! На плече у богини болталась спортивная сумка.
– Ну ты и поддонок, Костя! Ты меня бросил! Ты понимаешь, что ты сделал? Ты меня опозорил! Меня, богиню красоты, бросил мужчина!!! Ты знаешь, скольких мне пришлось скормить дваргам, что бы они все заткнулись и не смели шушукаться у меня за спиной и обсуждать меня? Негодяй!
– Немелинда, что это у тебя?
– Ни что, а кто! Это твоя дочь! Мерзавец! Сволочь! Ты бросил меня беременную. Да еще и обокрал!
– Клевета! Я не хотел! Просто этот медальон сам сработал!
– Он сработал потому, что ты очень хотел сбежать!
– Увидел, как по ее правой щеке побежала слезинка.
– А ведь я тебя полюбила, по настоящему. Я так никого никогда не любила. А ты...
– Подожди, как дочь???
– А вот так!!! В кои-то веки я нашла мужчину, с которым могла иметь нормальную семью! А он и то, оказался ничтожеством и вором!
– Я же сказал тебе, я не умышленно! И хватит меня оскорблять! О какой семье ты говоришь? Разве вы, боги, нуждаетесь в нормальной семье?
– Конечно!
– Немелинда подошла ко мне и всунула в руки конверт с младенцем.
– Держи, папочка!
– последнее слово произнесла с издевкой. Я стоял и обалдевший держал своего ребенка. А потом сморозил глупость.