Упасть с неба
Шрифт:
–Инночка, да нет никакого гарема! Я один как перст на этой земле.
– Не считая, жены и биологического партнера, – хмыкнула я в ответ.
– Вот ты прицепилась к этому партнеру. – Кирилл притворно опечалился. Но в глазах его прыгали чертики. – Сама так и не ответила, есть у тебя кто-то?
– И не отвечу. Лимит неприличных вопросов на сегодня исчерпан. Лавочка закрыта.
– А лимит неприличных предложений?
– Надо проверить по бухгалтерии – я улыбалась и дразнила его.
– Прошу тебя, проверь. И открой мне кредитную линию, как постоянному клиенту!
– Постоянному
– Именно. Как думаешь, может нам стоит поехать ко мне?
– В Москву? – Я прикинулась непонятливой.
– В гостиницу, она здесь рядом. Прогуляемся, вечер теплый, посидим у меня, то да се.
– Спасибо, за ваше лестное предложение. Но я воздержусь.
– Почему? – Казалось, что Кирилл действительно удивлен и огорчен.
«Неужели он думал, что после ресторана я пойду к нему в гостиницу?» – приехав домой и быстро забравшись в постель, я долго не могла уснуть. «Мало того, что он моложе, что мы работаем в одной компании, так мы встретились только второй раз в жизни. И любовь с первого взгляда явно не наш случай».
Остаток вечера прокручивался в голове.
Перепирались и перекидывались шутками на тему гостиницы мы еще долго. Даже выйдя на улицу из ресторана, он все пытался меня уговорить пойти к нему в гостиницу. Уверял, что «мы просто посидим и поговорим». А чем мы весь вечер занимались?! Мы приятно провели вечер, незаметно, за разговорами о мужском – женском приговорили две бутылки вина. На секс с ним я не готова, несмотря на интерес и симпатию. Будь мне двадцать пять, поехала бы не задумываясь. А сейчас, в сорок, впереди паровоза бежит вопрос «Зачем».
Занятный он парень: зовет к себе, а сам за весь вечер ни разу не попытался меня обнять или поцеловать. Со стороны мы выглядели старыми друзьями, встретившимися пообщаться и позубоскалить друг над другом.
Вот оно женское противоречие в действии: решила, что мне не нужны сложности в виде интимных отношений с коллегой. Приглашение получила, рада. Отказалась, огорчена. Казалось бы, получила все, что хотела. И снова недовольна. Эх, прав был Пушкин! С женскими желаниями ни одна рыбка не справится.
***
Две недели на то, чтобы проработать регламент взаимодействия между отделами. Проработать, обсудить с руководителями смежных отделов. Согласовать с теми, кого он напрямую будет касаться. Учесть все замечания, пожелания, исключить противоречия, вписать в существующую политику компании. Да, на то, чтобы всех убедить не две недели, двух месяцев будет мало!
Интересно, законодательные акты так же тщательно проверяют? Если спроецировать работу компании, в которой трудится пятьсот человек на масштабы страны, то неудивительно, что мы так сумбурно живем. Нет, я не хочу сказать, что в компании не настроена работа. Как раз наоборот, все работает, винтики крутятся, поставки и отгрузки совершаются вовремя. Оплаты поставщикам и налоги в бюджет своевременны, как и выплаты зарплаты.
Просто… Вот именно, просто. Мы так и не сумели отойти от «кумовства». Часто вопросы решаются не на уровне пункта договора, а по звонку. Решения принимаются и озвучиваются одни. А вот исполнение получается совершенно иным. Можно сказать, что работаем не по правилам, а по понятиям. До нелепости доходит: кто как понял, тот так и работу свою выстраивает.
И одно печальное наблюдение. Прав тот,
Я не хочу сказать, что в компании работают стрелочники и самодуры. Но порой удивительно, как годами держатся одни и те же сотрудники и при этом умудряются ничего полезного не сделать. Складывается ощущение, что их основная задача: кричать «Пожар, караул горим!»
При этом они пальцем о палец не ударят, чтобы снять со стены огнетушитель и попытаться потушить пожар. Нет, что вы, это не их уровень. Их задача, как можно до большего количества людей довести сведения о пожаре, дать совет, как его тушить, высказать предположения, кто поджег и что с этим юным поджигателем делать. Все.
Терпеть не могу заниматься крючкотворством. Настроение портится с каждой минутой, и мысли то все какие-то зловредные в голове крутятся.
Я потратила четыре выходных на то, чтобы переработать регламент, описать в нем текущую рабочую схему работы и структуру. Предыдущий документ устарел и далек от истины, как лапти от площадки бальных танцев. Каждому мало-мальски думающему человеку понятно, что эта переработка нужна. Но, млин, каждый считает своим долгом внести какие-то изменения. Даже если это будет всего лишь переформулировка предложения. А иногда просто нелепый вопрос к документу, типа: кто подает отчет и кому? Причем все изменения и примечания писались сразу в документе. Он оброс этими разноцветными сносками и стал напоминать гирлянду. Некоторые умудрялись в своих комментариях не только повторять коллег, но и противоречить сами себе.
Так и хочется сказать в ответ: «Вы внимательно документ читали? Вы смотрели, что пишут другие и, что написали к предыдущему абзацу вы сами?»
Голова тяжелая после выпитого накануне вина, да еще не выспалась. Ворочалась до двух часов, подъем в шесть. Надо завязывать с крючкотворством и заняться чем-то более интересным. Возьму опять на доработку домой. Работать по выходным с документами стало уже дурной привычкой.
Раздался звонок городского телефона. Монитор высветил номер Ольги, бухгалтера. Значит, пришло время обеда. С Ольгой мы познакомились и подружились давно. В компанию пришли работать практически одновременно. Вместе перевелись из локального офиса в центральный. Как-то прикипели друг к другу, и когда она пять лет назад ушла в декрет, не потеряли связью. Регулярно созванивались, я веселила ее последними сплетнями из нашего муравейника. Она платила мне живым интересом и едкими подколками в отношении коллег.
До сих пор поражаюсь, как из нее получился бухгалтер. Первоклассный, четкий и грамотный. Ведь в общении она очень активна, напориста, язвительна и нетерпелива. Ей не сидится на месте, нужно делать несколько дел сразу. Даже в декрете она умудрялась растить сына, содержать в порядке дом, работать на дому и выучить английский. При этом еще начала ходить на танцы, да подвернула ногу. И на этом ее карьера танцовщицы закончилась. Впрочем, она еще долго грозилась заняться скалолазанием. Против чего всегда восставал ее муж.