Упорядоченное (Сборник)
Шрифт:
Скри-и-ип. И сразу шур-шур-шур-шур-шур-бум-м, словно шелест множества лапок с мелкими когтями и гулкий стук, точно круглый деревянный костыль – или протез – ударяет в пол.
Шур-шур-бум-м. Скри-и-ип. Дверь вздрогнула. Кто-то огромный, тяжёлый, остановился перед ними в коридоре, гигант, окружённый сворой – или свитой – мелких и совсем мелких созданий; так, во всяком случае, привиделось в тот миг Вениамину.
Спина у него взмокла, вся, сразу.
– Уходим, Вен, – прошептала Алисанда. Сама бледная, бисеринки
Шур-шур-шур – за железной дверцей в стене…
Санди метнулась, щелчком захлопнула задвижку.
– Вен?!
Он не шелохнулся.
В щель меж подпёртыми брусом, но неплотно закрытыми створками дверей ярко светило утреннее солнце; никакая «тень» или там «туша» не загораживала лучи. Перед аудиторией никто не стоял; за это Вениамин готов был ручаться.
И тем не менее за все сокровища этого мира он не вышел бы сейчас туда.
Тишина. Глухая, обволакивающая, давящая. Словно… словно все собрались и теперь ждут только команды.
Алисанда замерла у окна, рама уже распахнута. Серые прутья решётки, да, надо пилить, иначе не выбраться…
Вениамин подбил поплотнее брус, упиравшийся в двери, и шагнул к спутнице.
Лезвие заскрипело по металлу, и тотчас же раздалось новое шур-шур-бум. Справа и слева, в стенах. Сверху и снизу, под полом и над потолком, в перекрытиях. Вздрогнула и задребезжала запертая Алисандой железная дверка возле кафедры.
Скри-и-ип.
– Пили-и… – выдохнула Санди, бледнея. – Пили, Вен, ну пожалуйста…
Пилка вгрызлась в металл.
Шур-шур-шур! – тревожное со всех сторон. Ему показалось, или ряды запылённых книг на полках вздрогнули?
– Быстрее!
– Куда уж быстрее, и так стараюсь!..
Алисанда нервно смахнула пот.
– Что здесь может бродить, Вен? Это ж замуровано невесть сколько лет тому как! Что они тут жрут?
– Давай… отложим… теорию… на потом, – Вениамин ожесточённо работал пилой, серые опилки сыпались вниз.
Щеколда, запирающая железную дверцу в стене, затряслась, заходила ходуном и – медленно начала отодвигаться.
Санди взвизгнула. Вокруг её взметнувшихся ладоней заклубился лиловый туман – сила лей-линий (а под Академией их скрещивалась целая дюжина) пришла в движение.
– Тихо! – рыкнул Вениамин. Руки его так и мелькали, пилка сновала туда-сюда, щель в сером металле углублялась.
Щёлк! Алисанда резко рубанула ладонью и защёлка на железной дверце послушно вернулась на место, вдвинувшись до упора.
Злобное, раздражённое «шур-шур-шур» со всех сторон, словно множество коготков царапают камень.
Тяжёлый вздох и очередное «буммм» за дверьми. Створки трясутся, вздрагивает подпирающий их брус, но больше – пока ничего.
– Пугают они нас, – пропыхтел Вениамин. – Зуб даю – пугают
– Предпочту это не выяснять, – огрызнулась Алисанда.
…Когда пила прошла насквозь нижний конец железного прута и Вениамин взялся за верхний, успокоившиеся было незваные и невидимые гости ожили вновь.
На сей раз они взялись по-серьёзному. Задрожали створки, медленно пополз назад брус; с полок падали книги, вздымая облачка пыли; тяжело, мучительно заскрежетал тяжеленный шкаф, отрываясь от стены.
– Пусть идут, – Алисанда встряхнулась, размяла пальцы. – Пусть идут, во имя всех демонов!
– Лучше двери подопри! – Вениамин что было сил работал пилой. Оставалось уже совсем немного. Но Санди, что называется, вожжа попала под хвост.
– Пусть идут! Сейчас я им – сейчас они узнают!..
Хрусты, скрипы, скрежеты и всё прочее вдруг разом стихло. Замерло, словно прислушиваясь к словам молодой чародейки.
– В-вен? Т-ты долго ещё?
Отчего-то эта тишина казалась более, чем красноречивой.
– Сейчас. – Железо готово было вот-вот поддаться.
– Ско…
Дверь с грохотом распахнулась, едва не сорвавшись с петель; подпиравший её брус обратился в облако опилок и древесной пыли, словно в единый миг источенный жуками-древоточцами; ворвались клубы плотного желтоватого дыма. Отлетел запор и на железной дверце в стене, и оттуда тоже ударила плотная струя коричневато-жёлтых клубов.
Алисанда взвизгнула. С рук её сорвался огнешар, канувший, словно камень, в плавающих плотных завесах. Дым взволновался, словно вода, однако тотчас же и сомкнулся, проглотив комок пламени бесследно, точно морская гладь – камень.
Жёлто-коричневые клубы поползли вперёд, неспешно, но и неотвратимо. Вновь раздалось шур-шур-шур со всех сторон, и цок-цок-цок коготков по доскам пола; и жадный, алчный, голодный шёпот, в котором, однако, было не различить ни одного слова.
Вениамин, зарычав, рванул прут, и старое железо поддалось.
– Санди! В окно!..
Она не заставила просить себя дважды.
Фасад и карнизы здесь украшали многочисленные головы рогатых горгулий, было куда встать. Алисанда ловко, словно ящерка, взлетела на край крыши, накинула петлю на каминную трубу, закрепилась, протянула руку нагруженному Вениамину, так и не бросившему их книжную добычу.
– Бежим!
Что бы ни крылось в желтоватом плотном дыму, за ними оно не последовало. Тяжело дыша, Алисанда и Вениамин добрались до башенной стены, по которой им предстояло спускаться.
– Понимаю Капитул, – просипела Санди. – Такое они просто обязаны были замуровать.
Вениамин молча кивнул, глядя на роковое окно. Проклятье, рамы не закрыты, в глаза бросается… хорошо ещё, дым наружу не валит.
Алисанда тоже это заметила.
– Как ты думаешь… это не хочет? Или не может?..