Упорядоченное (Сборник)
Шрифт:
Круг. Первое дело – круг. Он вздохнул и распустил завязки на горловине мешка.
…Когда он, наконец, закончил – за спиной его протянулся отпорный круг. На самом деле даже не круг, а настоящая полоса из вычерченных на полу геометрических фигур и рун, аккуратно разложенных артефактов: пучки трав, потемневшие кости, поблёскивающие камни. Это, конечно, плохо. Это – следы, то, чего они с Алисандой всегда пытались всеми силами избегать.
Косясь на мраморный стол, Вениамин поспешно шагнул к полкам. Самым простым казалось выложить преграду на пороге, чтобы нечисть переступить не смогла; но кто знает, какие у неё пути-дорожки, нет ли каких
Из заплечного мешка Вениамин выудил хитроумное гномье устройство – небольшую циркулярную пилу, приводимую в движение тугой спиральной пружиной. Обычно такие вещи работали на энергии магнитодинамических кристаллов, но магии он как раз сейчас избегал.
Вз-з-з – зубья врезались в серый металл, посыпались искры. Громко, конечно, но что поделать, время сейчас важнее сохранения секретности. Он поднялся сюда раньше, чем в прошлые разы и небезосновательно надеялся, что странные звуки с высоты если кто и услышит – спишет на обычные «магопроцессы тёмного времени суток», какие частенько имели место в Академии.
Есть! Готово!
Вениамин поспешно вытащил перерезанный прут. Скорее, скорее, ещё скорее!
Ну должны же тут найтись хоть какие-то основополагающие, обобщающие труды! Всякая кафедра в Академии держала на полках не только самые передовые и последние работы, но и «классические монографии отцов-основателей». Здесь, само собой, была никакая не «таурмагистика», здесь, похоже, работали самые настоящие некромаги – и, более того, Вениамин знал, когда именно.
Профессор ди Фелипо скончался, будучи глубоким стариком, в собственной постели, окружённый скорбящими учениками и родственниками, ровно шестьдесят лет тому назад. Никаких указаний на то, что его «отправили на холод» или там хотя бы «экскоммуницировали» – совсем наоборот. Сразу же после смерти удостоили светостатуи на почётном месте, астромагию включили в программу…
Вениамин, конечно же, не мог утащить всё. Фолианты с дробящими мозг названиями типа «Кодификация воздействия Бросмана на управляемость нижних конечностей кадавров, полученных способом взрывного спаивания тканей, предварительно подвергнутых глубокому замораживанию» он оставлял на полках – ибо понятия не имел, ни что это за «воздействие Бросмана», ни что такое «спаивание тканей». Едва ли это относилось к принудительному потреблению оными тканями спиртных напитков.
Он прошёл по первому разу все полки, забывая о времени. За окном становилось всё светлее, когда Вениамин неожиданно для самого себя оказался лицом к лицу с той самой головой в банке.
Глаза затянуты бельмами, торчит уродливо выдающаяся вперёд полузвериная челюсть с внушительными клыками…
Не смотри, одёрнул себя Вениамин. Пока всё тихо – пользуйся этим, работай.
Где-то тут должны быть книжки. Обязательно должны, вдруг подумалось чародею.
Брови заспиртованной головы шевельнулись, и он едва не подскочил, инстинктивно схватившись за внушительный тесак, повешенный сегодня на пояс.
Фу-ты, фу-ты, ну-ка, хватит! Он с трудом перевёл дух, сердце бешено колотилось. Это просто уродливая заспиртованная голова. Если сопоставить интерьер сей «анатомички» и посетившее его видение, то вполне возможно, что именно на этом мраморном столе создание и подвергали вивисекции.
Голова вновь двинула бровями, передёрнулась, словно пытаясь выразить что-то давно атрофировавшимися лицевыми мышцами.
Невольно Вениамин тоже скосил глаза.
Ничего
Так, а это что такое? Тома как-то неровно вроде стоят?
Вениамин почти наугад сунул руку – и нащупал небольшое пространство в глубине. Два толстенных тома занимали всю полку, и меж них кто-то засунул к самой задней стенке что-то ещё…
Молодой маг вытянул это что-то на свет.
И не поверил собственным глазам.
«Ad Practicam Necromantiae».
Чёрная кожа, красные буквы. За долгие годы краска должна была бы вытереться, поблёкнуть, но нет – ярко, сочно, словно вчера отрисовано.
– Попалась, голубушка, – выдохнул Вениамин. И, не удержавшись, трясущимися руками отомкнул тяжёлые бронзовые запоры на переплёте.
Тонкие листки, лучший папирус, раскатанный и растянутый, сделавшийся словно стрекозиное крыло. Особым образом обработанный: стрекозиное крыло, что прочнее воловьей кожи.
И мелкий почерк писца, неправдоподобно аккуратный, чёткий, разборчивый. И, конечно, всё на Высоком Наречии. На языке истинной магии и настоящей науки.
Introductio
De secretis necromantiae finis est constituere inter se et mundos vitae propositum et vitae post-mortem… [5]
Шорох. Шорох за спиной; словно быстрые крысиные лапки пробежали по полу.
Начинается, подумал он. По спине дунул холодок, грудь сдавило.
5
De secretis necromantiae finis est constituere inter se et mundos vitae propositum et vitae post-mortem – Целью некромантии является установление приносящей пользу связи между мирами Жизни и Посмертия (искаж. лат.)
Стой, спокойно! Ты, как-никак, ассоциат. Ты здесь уже побывал дважды и сумел вернуться назад. Ты не зря читал столько последние дни о неклассифицируемых манифестациях и правилах самообороны. Даже если оно прорвётся через круг – но нет, оно не прорвётся. Техники круга писаны кровью и кровью же проверены.
Вениамин осторожно скосил глаза. Пламя в масляной лампочке дрожало и трепетало, словно под ветром; шорохи и шевеления за спиной; а вот и знакомое шур-шур-бум.
Заскрипели двери. Что-то звякнуло в стороне окна – точно железная задвижка; и Вениамину сразу же вспомнилась странная небольшая дверца, на манер печной, что они с Алисандой видели, оказавшись тут впервые.
Шорох, шипение, перестук коготков.
Спина Вениамина покрывалась пoтом, несмотря на воцарившийся в «анатомичке» холод. Он не мог обернуться, так и застыл на корточках возле нижней полки.
Круг. Я же выстроил отпорные чары. Самые что ни на есть проверенные, именно на «неклассифицируемых манифестациях». Я ничего не добавлял – я…
Страх мешал думать, мысли путались. Затряслись руки.
Я не побегу, твердил он себе, как заведённый. Мы уже улепётывали дважды, дважды бросались наутёк – всё. Сегодня я остаюсь. Я же сам говорил Санди – они (кем бы эти они ни оказались) «просто пугают». Поэтому не оборачивайся, милсдарь ассоциат Вениамин Скорре. Твою спину защищает круг. Делай дело.