Управленческая элита. Как мы ее отбираем и готовим
Шрифт:
Кстати, идея проведения деловых игр, по ее словам, появилась по аналогии с военными играми: в стране в то, для кого-то ужасное, а для кого-то романтическое, время (талантливо воспетое Владимиром Маяковским) мощными темпами – как нигде в мире – шла индустриализация и катастрофически не хватало управленческого персонала для руководства вновь строящихся предприятий. Вот тогда-то и обратили взор на опыт успешной подготовки военных офицеров путем проведения учебных военных игр.
Конкурс прошел с полным успехом и в полном соответствии с планом. Лишь один инцидент едва не погубил дело.
При
Но вот во время игры «ВЕРТУШКА ОБЩЕНИЯ» – ее вел мой соавтор по разработке этой Игры Геннадий Блинчук – после того, как была объявлена пересадка, зал встал, но… не смог сесть. Где-то в арифметике карточек пересадок случился сбой.
Лишь случайно застрявшая у меня в мозгу информация о происшедшей сдвижке номеров на четыре позиции позволила мне вмешаться и дать в микрофон единственно правильную команду (с уверенностью в голосе, но не в самой команде), благодаря которой все сели на правильные места и «пуля просвистела мимо». Если бы не это, Игру просто пришлось бы снять с конкурса до выяснения причин сбоя.
Еще одно событие было связано с ошибкой участника.
Игровой организации, которой заслуженно предстояло победить, не повезло: ее экономист сделал арифметическую ошибку в расчете плана. Жюри, обратив на это внимание, наказало и экономиста, и директора организации, подписавшего ошибочный план. В результате баллы директора организации-победительницы достались главному инженеру этой игровой организации, который и занял первое место в личном зачете, став победителем конкурса. Жюри имело право решать.
3.9 Лавры победителя
После конкурса мы, как и обещали, предоставили различным руководящим инстанциям списки наиболее успешных участников конкурса – всего 18 фамилий. В течение года половина из них (в какой мере это было связано с нашими списками – неизвестно) получила повышение в должности на одну ступеньку.
Начиная с этого первого конкурса нам постоянно задавали одни и те же вопросы: «А вы следите за судьбой победителей? Ну и что дают конкурсы?»
За этим слышится: «Стали ли победители министрами или хотя бы директорами?»
Подобные вопросы вызывали во мне чувство вины и желание оправдаться. Но в чем?
Дело в том, что я не могу дать ответ, который не считаю правильным, и в то же время знаю, что правильный ответ спрашивающего не убедит.
Проблема судьбы победителей сложна и многопланова.
Представьте, что ваш подчиненный выиграл городской конкурс менеджеров.
Обязаны ли вы прибавить ему зарплату? Или повысить в должности? А раньше почему не повышали? Не разглядели сами?!
Вам кажется, что теперь он чего-то от вас ждет, на что-то считает возможным претендовать. Ну, выиграл, а при чем тут претензии?! Это еще надо посмотреть, что за конкурс и можно ли этому конкурсу доверять! Наверное, теперь будет думать, что здесь его недооценивают, искать новое место работы…
Таков не обязательный, но возможный ход
Теперь бросим взгляд на проблему с другой позиции.
Мы были недовольны тем, как выдвигаются наверх кадры. Мы считали, что причина многих наших бед в том, что наверх попадают благодаря каким угодно качествам, и далеко не в первую очередь – по деловым. Нам же нужны руководители нового типа: деловые, компетентные, инициативные, с собственным мнением… А разве они нужны системе?! Почему же нужно считать, что успешное продвижение победителей конкурсов свидетельствует в пользу конкурсов?! Ведь движение их по ступеням карьеры означает, что мы подобрали «достойную» смену для тех руководителей, которыми мы сами недовольны. Раз система продвинула наши кадры, значит наши избранники подобны предшественникам, не лучше их, а потому – системе не опасны.
Таким образом, как продвижение победителей наверх, так и отсутствие продвижения ничего не говорило о том, хороши конкурсы или плохи.
Позже, в конце 80-х, когда настали кооперативные времена и любой инициативный человек мог сам устроить свои дела, практически все наши ученики, не говоря о наиболее продвинутой части, получили от жизни «джентльменский набор» тогдашнего благополучия: машина, квартира и дача. Этот результат зависел от самих людей, а не от системы, и потому был объективен.
По свидетельству победителей бесспорно только одно – работать после конкурса им стало труднее: все ждут от них чего-то особенного и предъявляют повышенные требования.
3.10 Эволюция конкурсной процедуры
За первым городским конкурсом профессионального мастерства молодых организаторов производства последовали другие. Как городские, так и отраслевые. Появились новые деловые игры и виды заданий. Менялся способ подсчета результатов. Менялись функции жюри. Но сохранялось главное: большая часть оценок участникам давалась не жюри, а другими участниками, конкурс проводился в два дня, и основное его содержание составляли игры и тренинги.
С 1987 г. конкурсы профессионального мастерства вытеснились конкурсным отбором резерва на выдвижение. Теперь цель конкурса стала значительно четче: из одной-двух сотен человек надо отобрать тридцать для включения в резерв на выдвижение.
В этой ситуации особое значение приобретает технология подсчета баллов. Когда из-за ошибки в подсчете приз вручен не тому, кто его заслуживает, это печально, но не трагедия. Когда же конкурсы стали решать судьбы людей, став, по существу, правовой процедурой, ошибки стали совершенно недопустимы.
Это обстоятельство привело, в свою очередь, к отказу от жюри.
3.11 Отказ от жюри
Решение отказаться от жюри созрело постепенно, по мере того как от конкурса к конкурсу его роль становилась все менее значимой, пока и вовсе не сошла на нет.
Первоначально казалось, что при оценке результатов некоторых видов конкурсных заданий (например, при «составлении ДЕЛОВЫХ ПИСЕМ» или «АКТИВНОМ ДИАЛОГЕ») без жюри просто не обойтись. Однако по мере разработки технологии выяснилось, что при оценке писем можно обойтись без жюри, а «АКТИВНЫЙ ДИАЛОГ» был вообще исключен из типовой конкурсной программы.