Упрямый Галилей

Дмитриев Игорь Сергеевич

Далее, перед тем как излагать свои соображения о движениях планет и устройстве мира, Декарт останавливается вкратце на ранее предложенных теориях – Птолемея, Коперника и Тихо Браге. Первая представляется ему ошибочной, в частности потому, что не в состоянии объяснить особенности движения Марса и фазы Венеры 1730 . Что же касается двух других «систем мира», Коперника и Тихо, то хотя они ближе к истине (которую, надо понимать, знает только Декарт), но также недостаточно точны. Кроме того, эти две теории, «если рассматривать их только как гипотезы» (поклон в сторону римской инквизиции и ее отделений на местах 1731 ), не отличаются друг от друга, поскольку одинаково хорошо описывают наблюдаемые явления, разве что теория Коперника «немного проще и ясней», чем теория Тихо 1732 . В частности, теория Коперника неправильно описывает движение Земли, поскольку в действительности наша планета наделена движением большим, чем ей приписывал польский астроном. Теория же Декарта, объясняя все наблюдаемые феномены, является, в его самооценке, более простой, чем все остальные 1733 . И далее Декарт излагает свою теорию вихрей, полагая, что Вселенная представляет собой гигантский вихрь первоматерии, вращающийся около центра, в котором находится Солнце, и это невидимое вихревое движение вызывает видимые движения планет 1734 . Иными словами, планеты,

по Декарту, пребывают неподвижными в той части неба, в которой они расположены, и любое изменение их положений, которое мы наблюдаем, возникает от того, что они следуют движению окружающей их небесной материи, «увлекаются» этим движением 1735 . Поэтому «ни Земля, ни другие планеты не обладают никаким движением в собственном смысле слова, ведь они не переносятся между соседними частями неба, которые с ними соприкасаются» 1736 . Земля движется не в большей мере, чем те, кто спит на судне, перемещаемые одновременно этим судном из Кале в Дувр 1737 , то есть, с одной стороны, наша планета движется, а с другой – покоится, как посмотреть.

1730

AT, IX. P. 108 – 109.

1731

В другом месте «Principia Philosophiae» Декарт отметил: «вряд ли возможно, чтобы причины, из которых ясно выводятся все явления, были ложными» (AT, VIII. P. 99). Эти слова, да и общий характер изложения, заставляют усомниться в искренности Декарта, когда он писал о гипотетичности своих построений. Эти ритуальные уверения в гипотетическом характере предлагаемых идей были, по удачному выражению Хейлброна, «the convenient fiction that it [the earth’s motion] was a convenient fiction» (Heilbron J.L. The Sun in the Church. P. 22) и стали стандартными для многих астрономов и натурфилософов XVII века.

1732

«quatenus sunt tantum hypotheses, eodem modo phaenomenis satisfaciunt, & non magna inter ipsas differentia est, nisi quod illa Copernici aliquanto simpliscior sit & clarior» (AT, VIII. P. 85).

1733

«illam hic proponam hypothesin, quae omnium simplicissima» (Ibid. P. 86).

1734

Ibid. P. 88 – 94; АТ, IX. P. 113 – 119.

1735

«quod unusquisque quiescat in ea coeli regione in qua versatur; quodque omnis variatio situs quae in illis observatur, ex eo tantum procedat, quod omnis materia coeli, quae illos continet, moveatur» (AT, VIII. P. 90).

1736

«unde sequitur nullum in Terra, nec etiam in aliis Planetis, motum proprie dictum reperiri: quia non transferuntur ex vicinia partium coeli quae illos immediate contingunt» (Ibid.).

1737

AT, IX. P. 115.

Итак, Декарт выполнил свою задачу: играя на относительности движения (в его понимании этой концепции), он предложил теорию (изложив ее нарочито туманно, возможно, помня о процессе над Галилеем,), которая феноменологически ничем не отличалась от теории Коперника, но обладала одним важным для ее автора достоинством – в случае теологических возражений (мол, по Библии-то Земля недвижима) всегда можно было парировать: а она и по вихревой теории неподвижна «в собственном смысле слова» 1738 . Главное здесь даже не принцип относительности движения, но принцип относительности словоупотребления. Выходило, что вопрос, по поводу которого в Риме в 1632 – 1633 годах разгорелся весь сыр-бор, просто не имеет точного смысла.

1738

Впрочем, все это не помешало курии осудить в 1663 году философию Декарта и занести его сочинения в 1664 году в Index librorum prohibitorum, причем обвинения в его адрес были куда тяжелее тех, которые предъявили тридцатью годами ранее Галилею: церковь просто сочла Декарта атеистом (см.: Favaro A. Amici e corrispondenti di Galileo Galilei: XXXIII. Mattia Bernegger…). Кстати, именно в 1664 году впервые вышел в свет «Le Monde».

Но главной реакцией Декарта на осуждение Галилея стало, конечно, совсем иное – то, что Финоккьяро удачно назвал «творческая переориентация мысли Декарта (creative reorientation of Descartes’s thought)» 1739 и о чем я уже писал выше. Процесс над Галилеем заставил Декарта, до того занимавшегося главным образом вопросами математики и натуральной философии, сосредоточиться на поисках философского «оправдания» сделанных ранее открытий, чтобы их можно было вписать в жизнеспособную метафизику, альтернативную традиционной схоластике 1740 .

1739

Finocchiaro M.A. Retrying Galileo… P. 56.

1740

Gaukroger S. Descartes: An Intellectual Biography… P. 11 – 12, 292 ff.

Критику картезианской натурфилософии можно продолжать и далее, исторического материала для нее более чем достаточно. Но что же в итоге?

Декарта, которого можно уподобить «двойной звезде» европейской культуры, одно солнце которой излучает lumi`ere naturelle, а другое – lumi`ere de la foi, по праву принято считать родоначальником нового рационализма. Новизна этого рационализма заключена прежде всего в его методизме, под которым понимается «организованное, регулируемое правилами движение мысли, в процессе которого приобретаются новые истины либо обосновываются и упорядочиваются уже имеющиеся» 1741 . Однако при формулировке метода, как и при научном исследовании (я имею в виду ситуацию открытия нового, а не рутинного анализа, использующего наличные практики и теории), движение мысли отнюдь не методично 1742 . И это обстоятельство является, возможно, одним из главных уроков картезианской философии.

1741

Дудник С.И., Солонин Ю.Н. Декарт и картезианство в новой парадигме рационализма… С. 157.

1742

Катасонов В.Н. Методизм и прозрения… С. 94.

–

Эпилог

«ЗОЛОТОЕ КЛЕЙМО НЕУДАЧИ»

В священном Санта-Кроче есть гробницы,Чьей славой Рим тысячекратно свят.И пусть ничто в веках не сохранитсяОт мощи, обреченной на распад,Они его бессмертье отстоят.Там звездный Галилей в одном приделе,В другом же, рядом с Альфиери, спятБуонароти и Макиавелли,Отдав свой прах земле, им давшей колыбели.Дж.

Байрон.Паломничество Чайльд-Гарольда. IV,54 (перевод В. Левика) 1743

1743

«In Santa Croce’s holy precincts lie

Ashes which make it holier, dust which is

Even in itself an immortality,

Though there were nothing save the past, and this,

The particle of those sublimities

Which have relapsed to chaos: here repose

Angelo’s, Alfier’s bones, and his,

The starry Galileo, with his woes;

Here Machiavelli’s earth returned to whence it rose».

Поверь, что римская парадоксальна память,

Что буквы стертые читаются ясней.

Н. Слепакова

ГРОБНИЦА В САНТА-КРОЧЕ

8 января 1642 года Галилео Галилей покинул «тюрьму Арчетри», как он иногда называл свою виллу 1744 , перейдя в темницу «всеобщую, более тяжелую и вечную» 1745 . Он умер узником инквизиции, «сильно подозреваемым в ереси», не заслуживающим прощения и снисхождения. В завещании ученый просил похоронить его во флорентийской базилике Санта-Кроче (Вasilica di Santa Croce), где покоился его отец, Винченцо Галилей, и его предки 1746 . В последний путь ученого провожали сын Винченцо, Винченцо Вивиани, Эдванжелиста Торричелли, несколько родственников и викарий церкви Сан-Маттео в Арчетри. Никаких церемоний, никаких речей. Друзья и родственники опасались, что церковные власти запретят хоронить Галилея в базилике 1747 . Поэтому тело было захоронено не в семейной могиле, но в крохотном помещении под колокольней, в которое вела маленькая дверь с правой стороны часовня Новициата (Cappella del Noviziato), посвященной святым Косьме и Дамиану [рис. 4.1].

1744

Galileo Galilei. Le opere… Vol. XVIII. P. 290 – 291.

1745

Galileo Galilei. Le opere… Vol. XVI. P. 116.

1746

Galileo Galilei. Le opere… Vol. XIX. P. 522 – 534 (имеется в виду второе и последнее завещание Галилея, составленное им 19 ноября 1638 года).

1747

Ibid. P. 535 – 537, 558 – 562.

12 января 1642 года папский нунций во Флоренции Джорджо Болоньети направил кардиналу Франческо Барберини подробный отчет о событиях, связанных со смертью Галилея. В своем послании нунций упомянул, что ученый «скончался в четверг в 9 утра, и на следующий день его тело было неофициально доставлено в Санта-Кроче. Говорят, что великий герцог намерен соорудить роскошную гробницу напротив гробницы Микеланджело Буонароти, чтобы подчеркнуть параллель (paragon) с ним, и что он собирается поручить Accademia della Crusca составить проект и создать сам монумент» 1748 . Франческо Барберини немедленно доложил о великогерцогских намерениях Урбану VIII. Реакция Святейшего не заставила себя ждать. Папа срочно вызвал к себе тосканского посла Франческо Никколини, который после конфиденциальной беседы с его святейшеством докладывал (25 января) во Флоренцию:

1748

Galileo Galilei. Le opere… Vol. XVIII. P. 378.

Святому престолу стало известно, что великий герцог задумал возвести гробницу в Санта-Кроче, и он [папа] хотел сказать мне, что если вы это сделаете, то это не будет хорошим примером миру, поскольку этот человек [Галилей] находился здесь под судом за крайне ложное и ошибочное мнение, к которому он также склонил и многих других, что привело к большому скандалу, нанесшему ущерб христианству… 1749 .

Рис. 4.1. Часовня Новициата церкви Санта-Кроче, Флоренция. Фото А.И. Павловой

1749

Ibid. P. 378 – 379. 23 января Конгрегация инквизиции также обсуждала этот деликатный вопрос (I documenti… P. 239 – 240).

В тот же день кардинал Барберини направил инструкции флорентийскому инквизитору. Последнему было велено «довести до великого герцога, что не подобает строить мавзолей для захоронения тех, кто был под судом инквизиции и кто умер непрощенным» 1750 .

Однако несмотря на категорический отказ из Рима, идея перезахоронения останков ученого и сооружения на новой могиле грандиозного надгробия не умирала. Инициатива исходила в первую очередь от Вивиани, который полагал, что сооружение монумента станет свидетельством признания научных заслуг и христианского благочестия Галилея. Эта идея, «примиряющая» тосканского ученого с церковью (да, Галилей ошибался, но ошибался искренне и искренне покаялся в своих ошибках), нашла поддержку со стороны Фердинандо II. Если в Европе, особенно во Франции, был популярен миф о Галилее – мученике инквизиции, борце за libertas philosophandi, то «медицейский» миф, в укреплении которого активно участвовал Вивиани, представлял Галилея как ученого-новатора, в то же время чтившего и уважавшего традиционную иерархию дисциплин и сознававшего относительность и ненадежность человеческих представлений о мире. Чтобы укрепить этот образ Галилея, Вивиани предпринял издание сочинений Галилея (1656), но разрешения на включение в это собрание «Dialogo» он не получил.

1750

Galileo Galilei. Le opere… Vol. XVIII. P. 379 – 380.

Что же касается сооружения монумента на могиле Галилея в Санта-Кроче, то Вивиани проделал большую подготовительную работу. В частности, он заказал Лодовико Сальветти бронзовый, а Джованни Баттита Фоджини – мраморный бюст ученого 1751 . Кроме того, он попросил Фоджини сделать набросок гробницы Галилея. Наконец, Вивиани начал собирать деньги на надгробный памятник, проект которого он детально разработал. Согласно этому проекту, гробница Галилея должна была располагаться в базилике Санта-Кроче напротив гробницы Микеланджело, и подобно тому, как последняя украшена аллегорическими изображениями трех искусств – Архитектуры, Живописи и Скульптуры, монумент Галилея должен был включать статуи, символизирующие три науки – Астрономию, Геометрию и Философию. Однако замысел Вивиани не нашел отклика в клерикальных кругах.

1751

См.: Favaro A. Studi e ricerche per una iconografia galileiana; Nelli G.B.C. Vita e commercio letterario di Galileo Galilei… Vol. I. P. 867 – 874; B"uttner F. Die altesten Monumente f"ur Galileo Galilei in Florenz; Gregori M. Le tombe di Galileo e il palazzo di Vincenzo Viviani.