Упрямый хранитель
Шрифт:
— Вот, держи, — сказал он, протягивая мне плащи и очки. — Здесь два комплекта, как договаривались. Оба комплекта работают как надо, я их проверил.
— Работают они просто изумительно, — улыбнулся я, — если бы ты не дернул меня за рукав, я бы тебя даже не заметил. Слушай, а на кой черт ты так подшутил над Кузьмой Петровичем? Зачем спрятал его штангенциркуль?
— А за то, что он повадился меня из мастерской выгонять, — сердито буркнул Сева. — Как восемь вечера пробьет, так выгоняет всех и дверь запирает на замок. И ведь знает, что у меня конкурс через неделю, а все равно
— Ты же княжич, — напомнил я Севе, — эта мастерская принадлежит твоему отцу. Ты можешь взять разрешение у него.
— А отец с Кузьмой Петровичем заодно, — фыркнул Сева. — Только его и слушает. Ничего. Вот выиграю конкурс и открою свою мастерскую. Буду делать артефакты, сколько захочу. А они пусть работают по старинке.
Сева решительно махнул рукой, но я заметил на лице друга мечтательную улыбку.
— Непременно откроешь! — поддержал я его. — По-другому и быть не может.
И тут дверь литейного цеха распахнулась, и на пороге появился Кузьма Петрович. Он сердито упер руки в бока.
— Ваше сиятельство, извольте ответить, где мой штангенциркуль?
— Выбросил я его, — буркнул Сева.
— Что? — вытаращил глаза Кузьма Петрович.
— Шучу. Он под лавкой, на которой ты после обеда храпишь.
— Я не храплю, а думаю о работе, — взбеленился Кузьма Петрович.
— Мне пора, — улыбнулся я. — Желаю вам хорошо повеселиться, господа!
— Саша, я тебя совсем не вижу, — радостно воскликнул Миша, глядя куда-то мимо меня. Мы решили примерить Плащи Скрытности в его кабинете. Дверь кабинета мы предусмотрительно заперли на ключ, чтобы нам никто не помешал.
Миша надел очки и обрадовался еще больше.
— А теперь вижу.
Он восхищенно покачал головой.
— Вот это артефакты! Нам бы такие в полицию. Мы бы всех злодеев переловили.
— Вряд ли император согласится, чтобы по улицам столицы расхаживали невидимые городовые, — улыбнулся я. — Городовой должен быть виден издалека и внушать злодеям трепет, а добропорядочным гражданам чувство спокойствия.
— Это верно, — согласился Миша.
— Нам лучше отправиться к дому Померанцева прямо в этих плащах, — предложил я. — Вдруг тамошний домовой любит в свободное время глядеть в окна. Не нужно, чтобы он заметил нас издалека.
Миша кивнул и удивленно прислушался:
— А что это за шум в коридоре?
За дверью кабинета и в самом деле началась суматоха. Кто-то пробежал, тяжело топая сапогами. Я услышал неразборчивые команды.
— Кажется, что-то случилось, — недоуменно нахмурился Миша.
Щелкнув ключом, он приоткрыл дверь, выглянул в коридор и тут же отпрянул назад.
— Полицмейстер приехал с внезапной проверкой. Черт, как не вовремя! Накрылось наше расследование. Теперь до позднего вечера придется возиться с бумагами и выслушивать недовольство начальства.
— Почему накрылось? — удивился я. — На нас же Плащи Скрытности. Выберемся потихоньку на улицу, полицмейстер нас и не заметит.
— А что он скажет, когда не обнаружит меня на рабочем месте? — резонно возразил Миша.
— Ты же полицейский
— Давай попробуем, — решился Миша.
Видно, другу и самому не очень-то хотелось встречаться с полицмейстером.
Пользуясь суматохой, мы осторожно выбрались из кабинета и прижались к стене. Тучный полицмейстер в роскошном мундире с золотыми эполетами неторопливо шествовал по коридору прямо в нашу сторону. Толстые губы полицмейстера недовольно кривились.
За ним по пятам следовала свита — несколько чиновников из главного управления столичной полиции.
Полицмейстер был таким толстым, что я всерьез задумался, сможем ли мы проскочить по коридору, не столкнувшись с ним.
Прижавшись к стене, мы с Мишей осторожно пробирались к выходу. Мы почти уже миновали полицмейстера, но неожиданно он остановился прямо рядом с нами и недовольно спросил:
— А где полицейские следователи? Почему я их не вижу?
Наверное, полицмейстер тоже обладал каким-то особым магическим даром. Стоило ему проявить недовольство, как буквально по волшебству, рядом с полицмейстером появился Степан Богданович Прудников. Его синий мундир был застегнут на все пуговицы. Круглые очки торжественно блестели.
— Я здесь, ваше высокоблагородие, — доложил Прудников.
Полицмейстер хмуро посмотрел на него.
— А почему вы один? Где второй следователь? Этот… Как его?
Он защелкал пальцами — видно, пытался материализовать еще и Мишу.
— Михаил Кожемяко, — подсказал Прудников.
— Вот-вот, — кивнул полицмейстер, — где он?
Миша замер, забыв, что нужно дышать, а я с любопытством смотрел на Прудникова.
— Господин Кожемяко занят важным расследованием, — к облегчению Миши сказал Степан Богданович. — Лично выехал на Стеклянный рынок, чтобы изловить особо опасного карманника.
Я удивленно и одобрительно покачал головой. Надо же, Степан Богданович Прудников проявил себя с лучшей стороны.
— Сам ловит карманника? — заинтересовался полицмейстер.
— Особо опасного, — почтительно подтвердил Прудников.
Полицмейстер величественно кивнул.
— Хорошо. Ну, показывайте, что у вас здесь.
И он прошествовал мимо нас по коридору, едва не задев меня своим животом.
Когда мы с Мишей выбрались на улицу, я удивленно рассмеялся.
— Молодец, господин Прудников! Как мужественно он прикрыл тебя от гнева полицмейстера.
— Да, Степан Богданович очень изменился, — кивнул Миша. — Я даже думаю, что мы с ним сможем нормально работать.
— Я тоже так думаю, — улыбнулся я.
Видно, ночная прогулка по моему саду не прошла для следователя Прудникова даром.
— Ладно, идем к дому Померанцева, — напомнил я Мише. — Магическое существо само себя не поймает.
Возле ограды дома Померанцева скучали двое городовых. Миша оставил их наблюдать за домом. Пользуясь плащами скрытности, мы подошли к городовым почти вплотную, но они нас не замечали.