Упущенный шанс Врангеля. Крым-Бизерта-Галлиполи
Шрифт:
Да здравствует генерал Врангель, наш могучий и сильный духом молодой офицер.
Капитан Орлов».
Разумеется, Врангель в своих «Записках» всячески открещивается от Орлова и герцога Лейхтенбергского. А вот что по сему поводу написал сам Антон Иванович:
«В конце декабря по поручению Слащёва в Симферополь прибыл его приближенный, герцог С. Лейхтенбергский для “заведования корпусным тылом и формированиями”. Герцог вошел в сношения с капитаном Орловым и бывшим немецким лейтенантом Гомейером, которые и приступили к формированию добровольческих частей; первый – из элементов русских, второй – из немцев-колонистов и татар.
Слащёв и штаб его весьма благоволили к отряду, формировавшемуся Орловым,
Судя по всему, и Слащёв, и Врангель пытались использовать «орловщину» в борьбе против своих начальников – Деникина и Шиллинга. Когда же мятеж провалился, оба генерала стали заявлять о своей непричастности. Побыв некоторое время в Ялте, Орлов со товарищи ушел в горы. Там он партизанил до прихода красных. Затем поступил на службу к большевикам. Однако через несколько месяцев по доносу крымских подпольщиков был арестован и расстрелян.
8 февраля (ст. с.) «дед» произвел чистку севастопольского начальства. По генеральному штабу: увольняются от службы согласно прошению: помощник Главнокомандующего Вооруженными Силами на Юге России и начальник военно-морского управления генерального штаба генерал-лейтенант Лукомский, состоящие в распоряжении Главнокомандующего Вооруженными Силами на Юге России генерального штаба генерал-лейтенанты: барон Врангель и Шатилов. По морскому ведомству увольняются от службы: командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ненюков и начальник штаба командующего Черноморским флотом контр-адмирал Бубнов.
Мало того, Деникин через английского генерала Хольмана и адмирала Сеймура потребовал, чтобы Врангель немедленно покинул пределы территории ВСЮР. (Ну и порядки были в Добрармии!) Обиженный Врангель накатал длинное послание Деникину. Там шли традиционные перечисления заслуг барона, старые обиды и предостережения. Далее шли новые обиды:
«…8го февраля Вы отдали приказ, осуждающий выступление капитана Орлова, руководимое лицами, “затеявшими подлую политическую игру”, и предложили генералу Шиллингу арестовать виновных, невзирая на их “высокий чин или положение”. Одновременным приказом были уволены в отставку я и бывший начальник штаба моей армии генерал Шатилов, а равно и ходатайствовавшие о моем назначении в Крым – генерал Лукомский и адмирал Ненюков. Оба приказа появились в Крыму одновременно 10го февраля».
Эта цитата взята мною из «Записок» барона. А вот кусок письма, который он постеснялся привести или запамятовал:
«Вы видели, как таяло Ваше обаяние и власть выскальзывала из Ваших рук. Цепляясь за нее в полнейшем ослеплении, Вы стали искать кругом крамолу и мятеж.
Отравленный ядом человеколюбия, вкусивший власти, окруженный бесчестными льстецами, Вы уже думали не о спасении отечества, а лишь о сохранении власти…
Русское общество стало прозревать… Все громче и громче называются имена вождей, которые среди всеобщего падения нравов остаются незапятнанными… Армия и общество во мне увидели человека, способного дать то, чего жаждали все.
Армия, воспитанная на произволе, грабежах и пьянстве, ведомая вождями, примером своим развращающими войска, – такая армия не могла воскресить России». [62]
Эх, попади вовремя письмо Врангеля «деду» к большевикам, политотделы можно было бы распускать, а красноармейцев заставлять заучивать наизусть высказывания барона о деяниях Добрармии.
Ну а наш барон сел на пароход «Александр Михайлович», пардон, не сел, он вообще принципиально не покидал эту «плавгостиницу», и отправился в Константинополь. Оттуда он начал рассылать сотни экземпляров своего письма, как в части Добрармии, так и в Европу в западные СМИ и русскую диаспору.
62
Деникина
Деникин ответил коротко:
«Милостивый государь, Петр Николаевич!
Ваше письмо пришло как раз вовремя – в наиболее тяжкий момент, когда мне приходится напрягать все духовные силы, чтобы предотвратить падение фронта. Вы должны быть вполне удовлетворены…
Если у меня и было маленькое сомнение в Вашей роли в борьбе за власть, то письмо Ваше рассеяло его окончательно. В нем нет ни слова правды. Вы это знаете. В нем приведены чудовищные обвинения, в которые Вы сами не верите. Приведены, очевидно, для той же цели, для которой множились и распространялись предыдущие рапорты-памфлеты.
Для подрыва власти и развала Вы делаете все, что можете.
Когда-то, во время тяжкой болезни, постигшей Вас, Вы говорили Юзефовичу, что Бог карает Вас за непомерное честолюбие…
Пусть Он и теперь простит Вас за сделанное Вами русскому делу зло.
А. Деникин». [63]
В своих воспоминаниях Антон Иванович рассказывает о бешеной схватке за власть среди белых генералов. (И это во время стремительного наступления Красной Армии!)
«В начале марта генерал Слащёв совместно с герцогом С. Лейхтенбергским и помощником Шиллинга Брянским замыслили устранить Шиллинга. Цель – вступление во власть в Крыму Слащёва, поводы – обвинение, предъявленное Брянским, который «настаивал на том, чтобы произвести обыск (у генерала Шиллинга), и гарантировал обнаружение незаконных денег и вещей. В последнюю минуту, однако, Брянский смутился и вышел из игры. В своем рапорте и письме на имя Шиллинга от 9 и 10 марта он объяснял свой поступок тем, что “любил (Шиллинга) как отца”, но, будучи посвящен в намерения Слащёва и герцога Лейхтенбергского убить Шиллинга в случае отказа его подать в отставку, он, Брянский, “борясь с этим планом, предлагал всякие средства, включая арест (Шиллинга) и обыск в (его) доме”.
63
Деникин А.И.Очерки русской смуты. Т. V. С. 270.
Как предполагал использовать власть Слащёв – неизвестно; сам же он пишет по этому поводу: “…Я первый ему (генералу Врангелю в Константинополь) через графа Гендрикова сообщаю: ехать дальше вам нельзя, возвращайтесь, но по политическим соображениям соедините наши имена, а Шатилову дайте название – ну хоть своего помощника…”
В начале марта бывшие тогда не у дел генералы Покровский и Боровский посетили генерала Кутепова и, «решившись посвятить его в свои предположения», осведомлялись, как отнесся бы Добровольческий корпус к перевороту в пользу генерала Покровского? Генерал Кутепов ответил, что ни он, ни корпус Покровскому не подчинятся.
В каких-то сложных политических комбинациях было замешано и английское дипломатическое представительство в лице генерала Киза… Мне известен его проект реорганизации власти Юга с предоставлением главнокомандующему только военного командования. Предложение это предполагалось им поставить в ультимативной форме. По-видимому, в известной степени с такими планами находились волновавшие Новороссийск слухи о предположенной англичанами оккупации. “Из английских кругов, – телеграфировал мне 10 января Лукомский, – зондировали почву у Шликевича, председателя Земского союза, не пойдет ли он в председатели «Русского совета» по управлению Черноморской губернией в случае назначения сюда генерал-губернатора англичанами”.