Упырь
Шрифт:
– Да, в Чечню.
– З-зачем?
– Захвачены важные архивы чеченских боевиков. Требуется на месте срочно привести их в порядок.
Так вот оно что оказывается. Вот для чего он потребовался. Но как же всё это? Генин взгляд скользнул по куче документов на столе, по заветному чемоданчику, уютно примостившемуся у его ласт, то есть ног. Ах, да. Фальшивка. Он сам сказал. Но для чего понадобилось столь изощрённое издевательство над ним, Геной? Неужели генерал «с приветом»? Или садист? Говорят, в органах полно садистов. Как, впрочем, и мазохистов. Угораздило попасть сюда. Сидел бы лучше где-нибудь в ларьке, торговал спокойненько пивком
– Разрешите идти?
– Не разрешаю.
Генерал сдвинул в сторону стопку удостоверений и положил перед Геной несколько чистых листов бумаги. Рядом с ними – шариковую ручку.
– Пиши.
– Чего писать? – вяло поинтересовался Гена. – В смерти моей прошу никого не винить?
– Пиши. Я скажу.
Гена взял ручку и приготовился писать.
– Здравствуй, милая мамочка, – продиктовал генерал. – Написал? Продолжай дальше. У меня всё в порядке. Я жив – здоров, чего и тебе желаю. Добрался нормально, устроился хорошо, так что не волнуйся, пожалуйста. Чеченцев здесь много, но на вид они нестрашные, даже похожи на людей. Ну вот, на первый раз всё, а то нет времени писать подробнее. Очень много работы. Когда освобожусь, напишу обо всём. Кстати, мясо и фрукты здесь дешевле, чем у нас. До свидания. Целую. Гена. Написал?
– Написал.
– Бери другой лист и пиши снова. Здравствуй, милая мамочка. Я жив – здоров, чего и тебе желаю. Мамочка, ты не волнуйся, пожалуйста, но я нахожусь в плену у чеченцев. Когда вернусь домой, расскажу, как всё приключилось. Обращаются со мной нормально, все органы целы. Кормят тоже нормально. Я даже поправился. Меня освободят, когда будет производиться обмен пленными, а до тех пор мне придётся побыть у них. Так что не переживай, пожалуйста. Жди меня, и я вернусь. Только очень жди. Больше писать нет времени, так как человек, который согласился переправить письмо, сейчас уходит. До свидания. Целую. Гена.
– Что всё это значит?
– То, что ты должен исчезнуть на длительное время… как Гена Грызенков.
– Зачем?
– Чтобы Олаф Торвальдсен мог спокойно делать своё нелёгкое дело.
– Я, что, вправду, должен буду поехать в Чечню?
– Для всех твоих родных и знакомых, включая мать и дядю, который самых честных правил, – да.
– А на самом деле?
– Завтра утром ты отправишься в Москву. Приобретёшь там квартиру, денег у тебя более чем достаточно, и явишься в «Дары Востока».
– Хорошо. Явлюсь. И что я буду делать?
– Работать.
– Работать? Но для начала, как минимум, нужно устроиться на работу. Я слишком хорошо знаю, каково сделать это в наше время. И кем, интересно знать, я смогу там устроиться?
– А для чего, спрашивается, существует прекраснейший документ, который ты даже не удосужился прочитать?
– Но он на незнакомом языке. Я ничего там не понимаю.
– На незнакомом? С каких пор твой родной норвежский язык стал для тебя непонятным?
– Так он на норвежском? И что в нём написано?
– Это твоя аттестация. В ней ты характеризуешься как прекрасный работник, лояльный член общества.
– И где я успел там поработать?
– Ты разве забыл, что работал барменом в ночном баре «Ваалгал»?
– Ах, да. Но какой из меня бармен? И кой прок от бумажки, написанной на норвежском языке?
– Без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек. И отношение к тебе будет человеческое. И когда в «Дарах Востока»
– Ну, какой из меня бармен? – канючил Гена. – Я коктейля ни разу на вкус не пробовал, не то, чтобы сбить его. Да меня сразу разоблачат, как только я встану за стойку.
– Разоблачат, если и дальше будешь продолжать в том же духе. Что главное в жизни?
– Что?
– Вера. Если ты, по-настоящему веришь во что-либо, то окружающие тебя люди тоже поверят. Вбей в свою рыжую голову, что ты Олаф Торвальдсен, классный бармен, и, будь спокоен, ни одна живая душа не усомнится в тебе. А начнёшь сомневаться, бояться, метаться, тогда и дураку будет понятно, что ты не тот, за кого выдаёшь себя.
– Ладно. Предположим, я уверую в себя, явлюсь в «Дары Востока», а мне заявят, что бармен им не нужен. Что мне делать?
– Оставь своё резюме и жди, когда тебя пригласят.
– А если не пригласят?
– Пригласят. После того, как устроишься, начинай действовать самостоятельно. На рожон не лезь, но и не тяни резину. Помни: каждый день промедления – это ещё несколько десятков искалеченных судеб. Поэтому не миндальничай. Используй все средства, какие сочтёшь нужными, не оглядываясь на так называемые законы. Отчёты о проделанной работе будешь подписывать один, точка, три.
– Что это значит?
– То, что ты един в трёх лицах: и бог, и царь, и герой. Или, говоря современным языком, ты будешь представлять все три ветви власти: законодательную, судебную, исполнительную. То есть, сам будешь устанавливать законы, следить за их выполнением, выносить приговоры нарушителям и приводить их в исполнение. Полномочия, как видишь, обширнейшие. Даже у президента нет таких.
Гена с сомнением взглянул на генерала, но дипломатично промолчал. Генерал вздохнул.
– Думаешь, спятил старик? Не знаю, со стороны, как говорится, виднее. Лишь в одно верю твёрдо: нет сейчас у нас иного пути. Нет и всё тут. Либо мы, либо они. Третьего не дано. Страшные дела творятся. Жуткие. Да, вот ещё, если случатся какие трения с законом, выпутывайся сам, на меня не ссылайся. И не потому, что я боюсь запачкать свой мундир – чёрт с ним, с мундиром! – а чтобы дело не загубить.
– А отчёты?
– Будешь составлять ежеквартально. Очень кратко. Не более странички.
– Как их пересылать? По почте?
– Никакой почты. Будешь вкладывать в схрон, где находятся яды. Дальнейшее, не твоя забота. Ну, кажется, всё. Забирай своё хозяйство – и ни пуха тебе, ни пера
– К чёрту.
2. Дары Востока.
Директор ночного клуба «Дары Востока» Газават Саврасович Исламов восседал в удобном кожаном кресле и задумчиво вертел в руках зажигалку. Она была сделана из чистого золота и непонятно зачем инкрустирована двенадцатью бриллиантами в три карата каждый. Очень красивая, но тяжёлая и страшно неудобная вещь. Всё в нашей земной жизни должно соответствовать своему назначению: женщина должна быть женщиной, мужчина – мужчиной, а зажигалка – зажигалкой. Её дело: зажечь костёр, прикурить сигарету. Всё. Больше она ни для чего не нужна. Зачем тратить на неё золото? Зачем пихать бриллианты? Непонятно. И не выбросишь. Стоит как двадцать автоматов Калашникова! Вах…