Упырёк

Лю Эдвина

— Он был вам к лицу, — тут же прокомментировал Гисли.

Кэри поняла, что этот человек им успеет очень и очень надоесть.

Выходя из зала для докладов, она краем глаза заметила движение в самом конце ряда столов — это Мэтт пытался преодолеть все препятствия на пути к выходу. Эмили Криззен что-то громко сказала. Кэри не разобрала слов.

***

Эдвард Гисли шёл широким шагом впереди Кэри, будто отлично знал план участка. Впрочем, решила Вендела, наверняка участки по всей Тирне похоже устроены. В Сольме их три; каждый построен по-своему, один и вовсе находится в бывшем жилом доме. Но общие черты всё же имеются: от входа слева стоит стол секретаря, прямо по коридору — кабинеты,

в конце коридора — кладовые и уборные. В подвале или полуподвале — ледник и мертвецкая. Если имеется второй этаж — то скорее всего он занят залом для собраний и ещё несколькими кабинетами. Подсобные помещения в участках находятся в разных местах — в каких-то участках склады и столовые ютятся в пристройках, а где-то — рядом с кабинетами. Ну, а камеры для заключённых, которых ещё никуда не перевели и допросные расположены почти везде одинаково: напротив кабинетов, по правую руку, подальше от выхода. Чаще всего возле уборной. Камеры в участке Криззена — это две маленькие комнаты, узкие и неудобные, с крошечными оконцами. Дверь с решётчатым окном позволяет следить за заключёнными. Внутри каждой комнаты стоит привинченная к полу железная койка с тонким тюфяком, а в полу проделана дыра для нужды — близость канализационного канала позволяла такую «роскошь». Кэри знала, что Лассена попытались устроить с некоторыми удобствами — принесли подушку, одеяло и простыню, дали нормальную посуду и старались таскать всякие вкусности. Но это не делало заключение приятнее. К тому же в камерах царил холод, а из дыры в полу воняло.

— А у вас тут уютно, — сообщил Гисли, подходя к первой двери и заглядывая в зарешеченное окошко на толстой, оббитой металлом двери.

Разумеется, внутри было темно. Свет в камеры поступал только из окна.

— Не хотел бы я, чтобы меня содержали в таких условиях. А вы, эна Вендела?!

Кэри вспыхнула, но ничего не ответила. Этот наглец казался невыносимым, но вдруг он всего лишь провоцирует её на резкость — нарочно, чтобы потом сделать ещё более виноватой, чем есть?

— Эн Тёмный маг, вы спите? — спросил Эдвард, приблизившись к окошку ртом.

Из камеры послышалась возня, но никто не ответил. Из соседней камеры Кэри услышала голос Лассена:

— Спасибо, нам никто не мешает!

Голос прозвучал с иронией — без злости и раздражения. Всё-таки угощение подействовало на рядового умиротворяюще, решила Кэри. Взглянув на дверь камеры Пата, она почувствовала укол совести. Зря не попросила Эрмоха угостить и Тёмного. Хотя ещё не поздно послать сюда рядового с тарелкой пирожков. Или обойдется?

— Эн Тёмный маг! А вы там? — ехидно спросил Гисли, пока Вендела размышляла.

— Здесь, — неохотно отозвался хрипловатый и глухой голос. Как если бы маг общался лицом в подушку.

— Вам ничего не надо? — с фальшивой заботой осведомился дознаватель.

«Шут», — подумала Кэри, ощущая себя очень неловко. Словно проявляла заботу о брошенной собаке и нечаянно привела с собой живодёра с палкой, который намеревается побить спасённое животное.

Судя по звукам, Пат встал и подошёл к решётке с той стороны.

— Вы приезжий дознаватель? — спросил он. — Эна Вендела и эн Криззен уже договорились с вами о завтрашнем дне?

— Нет, — Эдвард посмотрел на Кэри. — Видимо, не успели. Хотите пирожков, эн Тёмный? Эна Вендела сбегает за парочкой… вам с яблоками, с морковкой, с мышиными хвостиками?

— Сбегает? — вырвалось у Кэри. Этот тип поражал её своей наглостью.

— Я как старший по званию советую вам, эна Вендела, не нарушать субординацию, — Эдвард повернулся к Кэри и коротко рассмеялся. Блеснули крупные белые зубы.

Кэри ощутила давление — такое бывает, когда кто-то из старших по званию или возрасту магов Комитета пользуется служебными чарами. Их обычно накладывают на нашивки, которых у дознавателя нигде не было видно, или на любую другую эмблему. К примеру, на медальон или кокарду, которую крепят на

шляпу. У Кэри чары лежали на мундирных пуговицах и рукавных нашивках. Она не помнила, чтобы пользовалась ими хоть раз за эти четыре месяца. А вот Криззен иногда применял такие чары. Противиться им непросто, да и не стоит — могут наказать штрафом, лишним дежурством, а то и понижением в звании.

От обиды и унижения Кэри едва шевельнула губами, но сказать ничего не смогла. Перехватило горло.

— Я не голоден, — подал голос Пат.

Но Кэри уже развернулась и пошла за пирожками, от души представляя себе, как заталкивает их в горло дознавателю. Один за другим. Жаль, что эна Криззен и в самом деле не испекла ни одного с «мышиными хвостами», вот вышло бы удовольствие — смотреть, как Гисли ими давится!

Возвращаясь с тарелкой в руках, Кэри издалека услышала крик Лассена.

Он звал её.

***

Положительной энергии в участке хватало. Пожалуй, причина тому — Светлые, которые, забыв обо всякой осторожности, просто выбрасывали излишки в воздух. Ни один Светлый маг не умеет копить энергию, оставляя ее про запас. Гисли и сам с трудом обучился такому трюку, для чего очень долго изучал старые книги по Тёмной магии. В общем, он взял сколько смог. И теперь легко отворил дверь в камеру к магу ложи Страха. Тот насосался от соседа по мелочи, но был довольно слаб — не исключено, что сосед магом не являлся и силой эмоций похвастать не мог. Гисли чувствовал, что Тёмный сам побаивается. Это как раз представляло некоторую опасность: если мага ложи Страха запугивать, тот выйдет из-под контроля. А справляться с эйфорией или аффектацией Тёмного мага в разы сложнее, чем разделять простую эмоцию.

Да, страх всё-таки причислялся к простым эмоциям. Тем более такой — ничем не осложнённый.

— Доброго вечера, ясных снов, — сказал Гисли осторожно. Маг стоял возле двери, сложив коротковатые руки на груди. — Давно хотел спросить — не ощущают ли в день рождения Солнца такие, как вы, лишней слабости и подавленности?

— Нет, — сказал заключённый отрывисто. — Не ощущают.

— Это хорошо.

Маг даже не предполагал, как хорошо. А у Гисли началось покалывание в пальцах и стало ярче зрение. Он вошёл в контакт с Тёмным. Разумеется, Тёмный и так мог бы сотрудничать — по его словам, это было уже дело решённое. Но если он почует неладное, то замкнётся — поэтому Эдвард и решил проконтролировать его.

— Стало быть, вы неплохо себя чувствуете. Что там не успела мне передать Вендела?

— Маги моей ложи договорились о сотрудничестве со Светлыми. Утром здесь будет несколько человек.

— Много? — насторожился Гисли.

— Не очень. В городе около десятка незарегистрированных и примерно столько же — зарегистрированных магов Страха. Возможно, соберутся не все, но для начала нам и десятка бы хватило. Затем придётся обходить всех Тёмных, объединяя их…

— Для чего же и против кого? — Гисли почувствовал, что зуд в кончиках пальцев рук усилился. Обмен энергией не проходит даром. Сейчас маг Страха начал проникаться недоверием. Ещё не заподозрил, что Гисли в отличие от Криззена и Венделы спуска Тёмным не даст… но уже слегка напрягся.

— Против магов ложи Смерти, — ответил Тёмный, глядя на дознавателя исподлобья.

— Два десятка Тёмных, — Гисли в задумчивости потёр пальцами о ладони. — При том, что в участке Светлых примерно столько же. Если не-магов не считать, то даже меньше…

— Что вам с этого? — Тёмный маг вскинул на Эдварда усталые, лихорадочно блестящие глаза.

Гисли не понравился взгляд. Слишком энергичный. Может, маг и не полон сил, но не измождён эмоционально. В таком состоянии ему ничего не стоит взять и уйти отсюда, и хорошо, если обойдётся без жертв. Ловцы празднуют, вход охраняет всего один человек — Гисли ещё выходя из зала заметил в самом начале коридора одинокую фигуру караульного, опиравшуюся на длинноствольное ружьё.