Ураган приходит внезапно
Шрифт:
— Нет, ты мне скажи, что он тебе говорил! — налился пьяной яростью Дудко.
— Я ж тебе объяснял… Я сказал, прокурору
уже сообщил. И дело на тебя уже заведено.
— Ну, я ему это припомню, — выкрикнул Дудко. — Он у меня попляшет…
— Что ты можешь сделать? — махнул рукой Костоглод. — Ему вон сам секретарь райкома Чернобривцеву для отдохновения привозит. С доставкой на дом, так сказать…
— Вы скоро закругляетесь? — подошла уборщица с тряпкой в руках. — Что
— Переспим как-нибудь без тебя, мамаша, — хихикнул Костоглод. — А будешь шуметь, зараз проверю, сколько ты домой с кухни понесешь.
— Ах, ах, напугал! — отрезала уборщица, но от стола отошла.
— Да, взялся он за тебя, — посмеиваясь, продолжал Костоглод, заглядывая в мутные злобные глаза Захара.
В гостиничном номере Хоменко зазвонил телефон. Антон Петрович поднимает с подушки заспанное лицо, включает лампу, снимает трубку.
— Ну как, убедились? — прозвучал в трубке приглушенный мужской голос.
— Кто это?
— Угадали их вдвоем — Березина и эту — красавицу нашу? Ничего парочка, а, товарищ секретарь?
— Что ж ты боишься назваться? Бродишь, как вор по ночам… Это ты письмо в райком писал?
— Здесь никто не назовется, Березин всех запугал, — проговорил голос в трубке. — Вы до правды должны дознаться, товарищ секретарь, а не кто написал. Он народ в кулак зажал, никому дохнуть не дает. Захар Дудко. рыбак знатный, хотел руки на себя наложить, едва из петли вытащили…
— Это какой Дудко? Браконьер, что ли?
— Вы, товарищ секретарь. с народом поговорите, там правду искать надо, а не за столом у директора водку трескать!
— Ну, если у вас в совхозе все такие смелые, как ты, то мне до правды вовеки не добраться, — усмехнулся Хоменко. — Приглашаю завтра на заседание дирекции, будет разговор.
Тебя никто не тронет. Гарантирую неприкосновенность твоей отвратительной личности…
— Поли-ина! — раздался истошный вопль под сводами обширного, оборудованного по последнему слову техники коровника.
Доярка, освобождавшая очередную буренку от металлических щупальц доильного аппарата, поднялась навстречу толстухе в развевающемся белом халате.
— Да что случилось?
— Бросай работу, дуем в дирекцию!
— Коровы же… — развела руками Полипа.
— Какие коровы! Васильича нашего сымают!..
— Брешешь!
— Вот те крест, — перекрестилась толстуха, прикрыв левой рукой звезду Героя Социалистического Труда на лацкане жакета.
…Переполох и на элеваторе. Немолодой бригадир поясняет обступившим его рабочим:
— Приехали с району… Собрались. Обсуждают. Мы должны…
— По коням! — раздался нетерпеливый юношеский
Все бросаются к «газику», стоящему неподалеку.
Покидают конюшню возбужденные конюхи…
Выходят из автобазы шоферы и слесари…
Даже винную бочку на улице и ту оставляют постоянные завсегдатаи…
Около здания дирекции быстро собирается толпа…
Сигналя, замедляет ход интуристовская «Волга», в которой вместе с супружеской парой из Франции восседает дед Чакан.
— Что-нибудь случилось? — спросил Раймон.
А Чакан уже понял, что дело неладно, и кивнул шоферу — проезжай, друг, не останавливайся.
— То митинг собирается, — пояснил он. — Супротив паразитов в Южной Африке.
— Да, я заметил, — кивнул Раймон, — здесь в СССР очень близко к сердцу принимают судьбу совершенно незнакомых людей на других континентах…
…К двери с табличкой «Директор совхоза» придвинулись вплотную несколько человек. Немногословный бригадир чуть приоткрыл дверь:
— Можно?
В кабинете директора идет совещание.
— Мы же заняты, вы что, не видите? — полыхнул огнем Костоглод. — Закройте дверь, не мешайте работать.
— Ежели вы против директора туг собрались, — начала с высокой ноты доярка, — так и меня увольняйте! Не буду коров доить!
— Да вы что?! — поднялся Березин. — Никто меня не снимает, с чего вы взяли?
— Ты подожди, Васильич, — выступил вперед бригадир, — тут не только о тебе речь… Вы скажите, Антон Петрович, сколько мы собирали риса до Березина? Тридцать центнеров. А сейчас, сколько?
— Шестьдесят, — подсказал Костоглод.
— Животноводческая база у нас была?
— Не было, — снова подсказал Костоглод.
— А я тебя не спрашиваю, — отмахнулся бригадир.
— Товарищи, успокойтесь и идите работать, — как можно ровнее сказал Березин, но голос его предательски дрогнул.
— Пойти, конечно, можно, — согласился бригадир, — но ведь там народ. Спросют… А мы что скажем?
— А вы скажите… — начал Костоглод.
— А я не тебя спрашиваю, — снова отмахивается бригадир. — Это я вам, Антон Петрович, запрос делаю.
Хоменко поднялся, махнул рукой:
— Пошли!
— Куда? Как пошли? — заволновались в кабинете.
— К людям, — пояснил Хоменко. — Вы ж говорите, они спросят. Вот мы и скажем. — И он первым направился к двери.
…Толпа встретила их нестройным гулом.
— Вот какое дело, товарищи, — с ходу начал Хоменко. — Есть такое мнение — послать вашего директора Григория Васильевича Березина в Москву учиться, квалификацию повышать. Как вы к этому относитесь?
— А сам-то как? — спросили из затихшем толпы.