Ураган соблазнов
Шрифт:
— Все время. И никогда. Если ваша жизнь подвергается опасности каждую минуту, страх становится вашей тенью, о которой вы забываете. Все было бы гораздо проще, если бы не мой рост. Каждый мог узнать меня по описанию. Другой проблемой была обувь! Поверьте мне, женушка, пока вы не пройдете несколько миль в ботинках, которые на несколько размеров меньше вашего, вы ничего не узнаете об адовых муках. Уже через пять миль с начала нашего бегства мои ботинки порвались, и если бы преследователи встретились на нашем пути, им бы удалось захватить меня без сопротивления…
В его голосе слышался
— Я бы хотела быть там с вами и помогать вам!
Карл нежно поцеловал ее в затылок.
— Не думаю, что вы были бы в восторге от вида вашего мужа, прячущегося в кустах или оврагах от рыщущих везде солдат. Однажды мне пришлось прятаться в дупле дерева, а солдаты обыскивали каждый дом по соседству. Выбора не было, пришлось лезть на самое высокое и ветвистое дерево, где уже прятался майор Карлис, спасавшийся, как и я, после разгрома наших войск. Представьте его изумление, когда я влез и он узнал меня. Он был настолько добр, что предложил мне разделить с ним одну ветку. Мы испытали несколько неприятных минут, когда солдаты остановились внизу под деревом и обсуждали, что они сделают с Карлом Стюартом, когда его схватят. Они изощрялись в придумывании все новых пыток для меня, а я молил Господа, чтобы ветка под нами не подломилась.
Каталину прошиб озноб.
— Не шутите так! Боже милостивый, не могу себе представить, как можно выдержать такое испытание.
— Моя дорогая, умение смеяться сыграло свою роль. И имело практическую пользу. Окончательно спастись помогла мне некая леди Джейн Лэйн, которая выдавала меня за свою служанку, вместе с которой она путешествует в Бристоль. Нам пришлось даже скакать на одной лошади. Проклятое животное так брыкалось, что потеряло подкову прямо у пикета солдат. Я поинтересовался, не поймали ли они еще этого мерзавца Карла Стюарта. Солдаты сообщили мне, что у них заготовлена веревка и есть приказ вздернуть отпрыска казненного короля.
— Как вы можете шутить, ведь речь шла о вашей жизни?!
— Ничего нет приятнее, чем вспоминать об опасности, когда вы уже в полной безопасности. Вспомните великого Шекспира: "Все хорошо, что хорошо кончается"! Он прав, черт побери!
— Я не знаю, кто такой Шекспир, но его мудрость кажется мне поверхностной.
Карл расхохотался.
— Когда вы станете говорить по-английски чуть лучше, я прикажу актерам устроить для вас представление одной из его трагедий, и тогда вы мне скажете, не изменилось ли ваше отношение к его мудрости.
Каталина еще крепче прижала к себе его руку. Ее белая кожа выделялась на фоне его смуглого тела даже в полумраке. Она хотела отогнать от него тени страха и смерти.
— Обнимите меня крепче! — прошептала Каталина.
Карл прижался лицом к ее волосам и прошептал на ухо:
— Вы приказываете своему королю?
— Да, — с трудом выдавила она, преодолевая спазм в горле. — Да, мой господин. Я приказываю вам крепче обнять меня.
— Я всегда ваш самый послушный слуга. — Карл осыпал ее шею и плечо поцелуями.
11
Четыре дня король не появлялся в спальне Каталины, не было
Слухи бродили по всем пятистам комнатам королевского дворца Хэмптон. Слуги открыто злословили между собой, что не прошло и двух месяцев, как король наставил рога королеве-иностранке. У Барбары Палмер, графини Каслмейнской, между тем родился столь долгожданный сын и снова появились надежды сделать его наследником, а себе вернуть благосклонность его отца, короля Карла.
Бросая открытый вызов королеве, леди Палмер украсила спальню своего сына цветами королевского дома. Рождение сына открывало ей новые возможности для укрепления влияния на короля, хотя было хорошо известно, что у него было уже не меньше шести детей, появившихся на свет в различных странах во время его скитаний. Графиня крестила сына в англиканской церкви под именем Карл, хотя ее муж, достопочтимый граф Роджер Палмер был католиком.
Сплетни подлили масла в огонь. Отсутствие короля в спальне королевы объясняли тем, что Каталина бесплодна. Придворные, разозленные, что их так надолго оторвали от развлечений столичной жизни, придумывали все новые подробности интимных проблем королевы.
Сама же королева, отгороженная от сплетен языковым барьером, не замечала встревоженных лиц своих фрейлин и поджатых губ дуэньи. Ей и в голову не приходило, что отсутствие мужа в ее спальне, которое она объясняла государственными делами, может стать серьезной проблемой. На критические взгляды слуг она просто не обращала внимания.
Конечно, она знала о существовании этой мерзкой Барбары Палмер, о которой ее предупреждала еще королева-мать, но Каталина просто не смогла бы поверить, что король может вернуться к своей любовнице теперь, когда у него есть жена. Кроме того, они женаты так недавно, что даже такой пресыщенный мужчина, как король, не мог еще устать от любовных утех со своей супругой.
Но прежде всего основой оптимизма Каталины было доброе и нежное отношение короля. Она была уверена, что Карл всерьез полюбил ее, как и всякая женщина, приписывая своему избраннику собственные чувства. Каталина понимала, конечно, что его любовь станет глубже в тот день, когда она выполнит свой долг и подарит ему наследника. Она снова и снова окуналась в сладостные воспоминания их бурных ночей. Как она могла проявлять трезвый ум? При одной мысли об их любовных играх ее тело начинало наполняться соком…
Разве мог он не разделять ее страсти? Разве не давала она ему истинное блаженство, какое никакая любовница дать не может? Оставаясь наедине, они становились просто обычными людьми, занятыми любовью, жаждущими друг друга.
Короче, Каталина была влюблена. Безраздельно увлеченная Карлом, она восхищалась его мощным телом, превозносила его душевные качества и… была слепа ко всему, что не касалось ее встреч с королем.
Ей и в голову не приходило попросить объяснений его отсутствия в ее опочивальне последние дни. По несколько часов в день они проводили вместе. Но какая же королева выясняет свои интимные дела с королем на виду у придворных и слуг? А король вел себя как ни в чем не бывало. Он был предупредителен и мил. Вот уже пятую ночь она не видела его в своей спальне.