Ураган
Шрифт:
Вошли во флигель со стеклянными окнами, закурили скрутки, а потом выпили чаю из поджаренного проса. Лю Дэ-шань принес горсть мелких слив и положил на стол перед Сяо Сяном.
Крестьянин сел на кан и заговорил, подбирая наиболее благозвучные слова и заискивающе посматривая на собеседника. Если гостю что-нибудь не нравилось, Лю Дэ-шань тотчас заговаривал о другом. Когда же говорил начальник бригады, он только кивал головой и поддакивал: «Да, да, конечно», «Ну само собой»…
Лю Дэ-шань был мастером на все руки: и пахать, и сеять, и скирдовать пшеницу, и ставить заборы. Во всех крестьянских делах имел он большой опыт.
Приезду бригады он искренне обрадовался, надеясь, что теперь Хань Лао-лю достанется. Но одно смущало его: ведь бригада состоит из коммунистов, а коммунисты вряд ли оставят ему трех лошадей и пять шанов земли. «Хотя бригада и прижмет Хань Лао-лю, однако для меня в союзники она тоже не годится», — подумал Лю Дэ-шань.
Он не спал всю ночь, а под утро принял решение: не озлоблять ни ту, ни другую сторону, постараться поладить с обеими, быть настороже и никому не раскрывать сердца. «Посмотрим, куда подует ветер, а там видно будет».
Посидев недолго, Сяо Сян распрощался и вернулся домой. В школе еще никого не было. Он достал записную книжку и занес в нее:
«Лю Дэ-шань. Зажиточный. Позиция: колеблющийся, но привлечь к работе можно».
В комнату вошел цветущего вида человек. Одет он был в белую куртку.
— Скажите, пожалуйста, кто здесь начальник Сяо?
— Я Сяо Сян.
Человек вынул из кармана красный конверт и обеими руками поднес его хозяину, поклонился и учтиво добавил:
— Моя фамилия Ли Цин-шань. Господин очень, очень просил передать начальнику Сяо, чтобы он непременно навестил его.
На красном конверте было написано: «Господину начальнику Сяо».
Раскрыв конверт, Сяо Сян прочел:
«В шесть часов вечера шестнадцатого числа сего месяца, почтительно приготовив угощение, имею честь ожидать вашего прибытия.
С глубоким уважением Хань Фын-ци».
Сбоку мелким почерком было приписано: «Угощение состоится в моем скромном доме».
Сяо Сян внимательно рассмотрел приглашение и особенно конверт со словами «господину начальнику» и улыбнулся:
— Совсем в стиле «Общества гармонии» [13] . Ваш хозяин пригласил еще кого-нибудь?
Ли Цин-шань перебрал пальцами пуговицы на куртке и снова поклонился.
— Больше никого, только начальника Сяо.
— А что же ваш хозяин приготовил вкусного? — поинтересовался Сяо Сян.
— Разве можно в нашей дикой местности найти что-нибудь вкусное? Хоть чем-нибудь да выразить почтение…
— Что еще за почтение! — перебил Сяо Сян.
— Ведь если бы мы и пригласили начальника приехать в нашу дикую деревушку, начальник не внял бы нашей просьбе, не случись у него важного дела к нашим крестьянам. Хозяин приглашает отведать водки с его собственного завода,
13
«Общество гармонии» — политическая организация, созданная в Маньчжурии японцами. Общество в изысканной литературной форме пропагандировало идею «братства» угнетенных китайцев с японскими поработителями. (Прим. перев.)
Сяо Сян наконец не выдержал:
— А ты кем ему приходишься?
— Я его батрак, пашу господскую землю…
— Пошел вон, негодяй! Кого ты обманываешь? Похож ли ты на пахаря!
Сяо Сян взглянул на тщательно приглаженные волосы Ли Цин-шаня и совсем распалился. Он разорвал приглашение в клочки и бросил в лицо посетителю. Кусочек картона больно ударил того в глаз.
На лбу управляющего вздулись жилы, а глаза перекосились от ярости. Он подался назад и сжал кулаки, приготовясь, очевидно, к драке.
— Что? Ты еще драться собираешься! — подскочил к нему вбежавший на шум Вань Цзя.
Одной рукой он вытащил маузер, другой схватил управляющего за шиворот:
— Пошел вон, собака!
Увидев маузер, Ли Цин-шань струсил и, отступая к двери, пробормотал:
— Хорошо… уйду.
Вань Цзя, проводив его до ворот, плюнул и выругался:
— Попробуй еще раз сунуться, собака!
И повернул обратно.
Его остановил старик Сунь, проходивший в этот момент мимо школы.
— С кем это ты, земляк? — спросил возчик.
Вань Цзя показал пальцем на удалявшегося Ли Цин-шаня:
— Приносил приглашение от господина Ханя-шестого, да попал носом в золу.
Старик, лукаво прищурившись, ухмыльнулся:
— А коли приглашают, почему бы и не пойти? Будь я начальником Сяо, непременно пошел бы.
— Чужое угощение язык связывает, — наставительно заметил Вань Цзя.
— Это необязательно. Ведь твой язык под твоим же носом, и прикусить его или развязать разве не от самого тебя зависит? Вот меня бы пригласил на угощение, я бы пошел. Покушал, выпил и рот вытер, а дело-делом, как полагается.
— Ты, я вижу, человек способный. Так и передам начальнику Сяо. Если еще получим приглашение от какого-нибудь толстопузого, тебя пошлем.
— Ладно, земляк, — опять прищурился старый Сунь и, подойдя ближе, вполголоса сообщил: — Теперь дело слушай: скажи начальнику Сяо, что во второй половине ночи у западных ворот опять лаяли собаки. Кто-то вывозил вещи.
— Кто? — спросил Вань Цзя.
— А кто же, по-твоему, еще?..
Старик указал пальцем на возвышающуюся над деревней черепичную крышу черных ворот, перешел на другую сторону дороги и направился к колодцу поить лошадей.
VI
Сяо Сян работал день и ночь. Он уже сжег привезенную с собой пачку свечей и теперь сидел над изучением материалов при бледном свете масляной лампы. Начальник бригады вникал в каждую мелочь. Знание обстановки — залог успеха всех мероприятий коммунистической партии.
Сведений о Хань Лао-лю было собрано порядочно. Сяо Сян и члены бригады обошли немало бедняцких семейств, познакомились с положением в деревне, привлекли к работе многих крестьян. Было решено пригласить их вечером в школу, но не на собрание, а просто на беседу.