Ураганные хроники

Плотников Сергей Александрович

Да, в общем, информативная папочка с документами вышла. Еще в ней значилось, что Леонида внезапно для себя оказалась обладательницей куда более высокого воинского звания, чем ее «командор второго ранга медицинской службы», а также местоблюстительницей (так и было написано!) целого ряда неожиданных должностей. Когда они закончили с этим разбираться, Леонида, офигев, спросила мужа:

«Кстати… А какая у меня теперь фамилия? Я что-то запуталась».

Аркадий немного ошалело поглядел на нее и сказал: «Слушай, я тоже.

Давай посмотрим!»

Она даже в первый момент повелась, потянулась к документам. Потом сообразила, ткнула его в плечо: «Да ну тебя! Ты — и запутался?!»

«Ладно, ладно, — со смехом отозвался он. — Весёлова, конечно… Но если ты не хочешь, можно переиграть».

«Все это — и переиграть? О чем ты. Конечно, у мужа и жены должна быть одна фамилия».

«Я знал, что ты так скажешь».

Все-то он знал… А теперь Леониде стало почему-то неожиданно неловко перед родителями. Ладно, что она с ними не посоветовалась, но даже в известность поставила постфактум!

В общем, мама с папой смотрели на Леониду неописуемо удивленными взглядами, и она торопливо начала излагать подготовленную версию:

— В общем, моего мужа зовут Аркадий Весёлов, он секретный с головы до ног и немножко больше. Поэтому о его работе ничего не могу рассказать. Мы знаем друг друга уже много лет. Я его лечила. Состояние у него оставляло желать много лучшего, но недавно экспериментальная методика показала очень хороший результат. Ожидаемый срок жизни был продлен, качество жизни тоже улучшилось. И он сразу же сделал мне предложение. Я его приняла. Вот и все.

— Ничего себе, все! — отец аж ноздри раздул. — Лёнечка, ты же трансплантолог! Что там за экспериментальное лечение? Тот новый имплант из биотканей, о котором ты мельком обмолвилась?

— Не могу сказать, — Леонида мотнула головой.

— Да какая ожидаемая продолжительность жизни! Тебе ли не знать, что там и десять лет — уже за счастье! Ты что, инвалида решила облагодетельствовать?!

— Так, папа, — Леонида сказала резким тоном, который обычно имел свойство осаживать самых борзых подчиненных. — Еще слово, и я выйду из машины и буду вызывать такси.

— Доченька, прости папу, — тут же вступила мама. — Он за тебя переживает! И я тоже! Ты же… Ты же не за умирающего, правда, замуж вышла?

«Не в том смысле, как ты думаешь, — устало подумала Леонида. — Конечно, если Аркадий найдет способ снять Проклятье до того, как придумает способ удерживать в узде свою иммунную систему магическими средствами — он его снимет, что я, не знаю его, что ли? Взвесит собственную жизнь и найдет ее легче жизней детей-волшебников, которые будут потеряны, пока он ждет! Но… Но я в него верю. Он не самоубийца, он любит жизнь. Он даже уже любит меня. Так что придумает что-нибудь».

— Мама. Вот завтра на него посмотришь, и сама решишь, умирающий он или нет. Он в очень хорошей форме сейчас. И замечу,

я ни разу не сказала вам, что лечила его именно как трансплантолог, вы сами додумали!

— Погоди, а как кто ты могла его лечить? — недовольно спросил отец. — Ты ведь все время, как с Болоса вернулась… А! Ты сказала, что он секретный и что вы много лет знакомы… Неужели на Болосе пересекались?

— Я не могу сказать, — вновь повторила Леонида.

«Прости, папа, но реально не могу… Вам эти магические подробности вот вообще не сдались! Меньше знаете — крепче спите».

— А что значит, завтра на него посмотрим? — спросила мама.

— У нас завтра есть свободное время, мы хотели бы встретиться… Приглашаем вас к нам в гости, если удобно… Сашу с Аней тоже, разумеется. Вот по тому адресу, куда папа, надеюсь, все-таки доедет, — подпустила шпильку Леонида.

Отец хмыкнул, но все-таки снова завел машину и въехал с обочины на почти пустое пригородное шоссе.

— А кто еще там будет? — спросила мама взволнованно. — Кроме нас? Его родители?

— Отец и невестка, вдова его брата. Мы с ними теперь живем. Они прелесть просто, очень хорошо меня приняли.

— Да ты сколько там, два дня всего? — немного ворчливо проговорил отец.

— Гоша! — мама положила руку ему на плечо. — Лёнечка, я очень рада за тебя. Только… Вдова брата, это как-то немного…

— Ей пятьдесят, — вздохнула Леонида.

— А! — мама тут же успокоилась.

«А Аркадию шестьдесят два, но это я говорить не буду».

— А ему сколько? — тут же спросил отец. — Небось, лет сорок?

— Мы плюс-минус ровесники, — дипломатично произнесла Леонида.

С точки зрения какого-нибудь двухсотлетнего ребенка-волшебника, например, тридцать лет разницы — ни о чем.

— Вы и маленьких прямо сразу планируете? — спросила мама.

— Конечно. К вопросу о возрасте — мне-то тридцать один.

— Ты выглядишь гораздо моложе, — буркнул отец. — Могли бы и подождать немного. Мало ли… Вдруг на него рассчитывать нельзя?

— Гоша! — снова укоризненно воскликнула мама. Потом ласково сказала: — Здорово, опять в семье малыши будут… Саша-то с Аней, скорее всего, на близнецах закончили.

Близнецы стали второй беременностью Ани, и при наличии гиперактивной старшей дочки дались ей очень тяжело.

— Ну еще бы, я бы на близнецах просто сразу повесилась, — покивала Леонида.

Папа только сердито фыркнул. Но Леонида чувствовала — не так уж он и сердится, просто стремительный брак дочери пошел очень вразрез с его жизненными воззрениями. Может, он мечтал на ее брачных клятвах в церкви присутствовать и все такое.

— А ты с ним счастлива? — спросила мама.

— Да как она может быть счастлива! — опять взвился отец. — Два дня прошло! Что там поймешь!

— Го-ша!

— Очень, — честно ответила Леонида.