Уравнение со всеми известными
Шрифт:
Настя принесла гору бутербродов и большой стеклянный чайник. Аппетит у Сусликова не под стать фамилий был волчий, он уничтожал бутерброды один за другим. Но вид его, жующего и прихлебывающего чай, вызывал почему-то не брезгливость, а умиление. Анне вдруг захотелось поставить локоть на стол, положить голову на ладонь и тихо смотреть, как насыщается здоровый голодный мужчина. Сусликов умудрялся еще и говорить с набитым ртом:
— Нет, ну какие проблемы? Человек жив, в Москве, почему нельзя с ним встретиться?
— Я попробую сейчас позвонить, но дозвониться не гарантирую.
— Попробуйте.
Попытка
— Как ты? — спросила Анна.
— Все лучше и лучше.
— Замечательно. Можешь пригласить к телефону Константина Владимировича?.. Константин Владимирович, у меня в кабинете сейчас находится майор милиции Дмитрий Дмитриевич Сусликов. У него есть к вам ряд вопросов. Ответьте на них, пожалуйста.
Она передала трубку Сусликову, и тот, не переставая жевать, изложил Колесову суть дела. Анна отлично слышала их разговор — безобразие, оказывается, у ее телефона изоляция никуда не годится, и ее посетители невольно в курсе всех телефонных бесед. Нужно немедленно вызвать мастера или поменять аппарат. Правда, диалог шел на повышенных тонах, вернее, они попросту орали друг на друга.
— Я ничего не могу сообщить вам полезного, — говорил Костя. — О том, чтобы предоставить пленки с записями, речь не может идти в принципе.
— Вы отказываетесь помочь следствию?
— Какого рода преступление вы бы ни расследовали, мои сугубо конфиденциальные беседы с пациенткой никакого отношения к ним не имеют.
— А вот это мне судить!
— Заблуждаетесь.
— Я могу оформить изъятие в судебном порядке!
— Напрасный труд. Официальным медицинским документом является только медицинская карточка. Ее вы действительно можете получить через суд. И она вряд ли удовлетворит ваше любопытство, даже если вы разбираетесь в профессиональных терминах.
— Какое любопытство? Я что, в бирюльки играю?
— Не могу судить. Будьте любезны, передайте трубку директору.
— Козел! — громко сказал Сусликов и передал трубку Анне.
— От козла слышу!
— Константин Владимирович, это я.
— Простите! Анна Сергеевна, если кто-то попробует вскрыть мой сейф, то устрою такой скандал, который никому и не снился. Через час я буду в клинике.
— Не волнуйтесь, Константин Владимирович, ничего подобного не произойдет. И приезжать вам не нужно.
— Нужно! Нужно! — Сусликов возбужденно постучал кулаками по столу. — Пусть едет, я его здесь дожму.
Анна заговорщически кивнула милиционеру:
— Нет, если вы считаете необходимым, Константин Владимирович… Да, ваше присутствие, конечно, облегчило бы мое положение. Спасибо! До свидания!
Она положила трубку. Сусликов принялся за очередной бутерброд.
— Дмитрий Дмитриевич, вы втягиваете меня в конфликты с подчиненными.
— Да бросьте вы язык ломать. Зовите меня Дим Димычем или Сусликом.
— Сусликом? — поразилась Анна.
— Меня уже тридцать семь лет так зовут. Привык.
— А вы, стало быть, будете величать меня Анютой?
— Запросто!
Анна расхохоталась: Суслик, познакомился пять минут назад и будет
Суслик застыл с открытым ртом, потом проглотил, не жуя, кусок.
— У тебя смех! — Он развел руками. — Я валяюсь! Сидела такая бизнесвумен, на кривой козе не подъедешь, не объедешь. Анюта!
Он смотрел на нее с восхищением. Это было удивительно приятно. Сердце, перестань колотиться! Кровушка, не пульсируй нахально в сосудах!
— Дим Димыч, — Анна не могла убрать счастливую улыбку с лица, — перестаньте на меня пялиться и оставьте хотя бы один бутерброд!
— Извини, объел твою, контору, — он подвинул ей блюдо, — вторые сутки как бешеная собака бегаю. Давай подкрепись.
— Спасибо. — Анна постаралась сосредоточиться на процессе жевания бутерброда и глотания остывшего чая.
Работа стояла. До приезда Колесова Суслик развлекал Анну байками из милицейской жизни. Настя держала заслон в приемной — быстренько всех выпроваживала за дверь и отсекала телефонные звонки. Она никогда не слышала, чтобы из кабинета директора доносился такой заливистый хохот.
Майор прошел вслед за Костей в его кабинет. Суслик не стал держать вступительных речей, а разложил на столе перед Костей фотографии:
— Серийный убийца. Девочки от семи до двенадцати лет. Пять жертв. Изнасилование и зверское надругательство.
Снимки были ужасными. У Кости пропал боевой запал.
— В Институте судебной медицины имени Сербского есть врач, — Костя назвал фамилию, — который специализируется на психопатичности серийных убийц.
— Знаем Николая Николаевича, — кивнул Сусликов, — он составил психологический портрет преступника. Строго говоря, Деревянко под него не лезет, но он промелькнул в эпизоде. Мы обязаны проверить.
— Я могу только в самых общих чертах обрисовать особенности психического склада Тамары Егоровны, — сказал Костя. — Она была у меня на приеме дважды. Скорее всего, ее проблемы лишь отражаются в плоскости нынешней семейной жизни, а уходят глубоко в детство. Меланхолический тип нервной системы…
Перед уходом Суслик заглянул к Анне. Она в одиночестве читала бумаги.
— Мимо кассы. Ладно, одним честным гражданином больше, — доложил он.
Суслик держался так просто и естественно, словно они были знакомы тысячу лет.
— Сегодня у меня дел под завязку, — извинился он. — А завтра я заеду за тобой? В шесть часов, годится?
Аннина голова механически кивнула.
— Бежевые “Жигули”, шестерка. Пойдем в ресторан, приглашаю. Моя очередь тебя кормить.
Анна снова молча кивнула.
— Пока, до завтра.
Анна кивнула в третий раз. Он ушел.
Что она вытворяет? Милиционер с нестираными носками. У нее кандидатов в любовники со счетами в швейцарских банках — десяток. При чем тут деньги? Никто пульсации до сих пор не вызывал. А если он просто под всплеск гормонов попал? Какая разница? Хочется его снова увидеть — и увижу. В ресторан пригласил. На милицейскую-то зарплату! Но ведь сама не заплатишь. Не задумываясь, заплатила бы. Стоп! Не хватало еще мужиков покупать.