Урфин Джюс. Черная книга Гингемы

Федоров Анатолий Федорович

Рану Элли промыли, и Стелла, прилетевшая на зов встревоженных друзей, приложила к ней свои нежные руки, шепча целебные заклинания. Кровотечение остановилось, боль утихла, но волшебница покачала головой.

– Рана затянется быстро, но ходить ей будет больно еще несколько дней. А уж о долгом пути через горы и пустыню не может быть и речи как минимум неделю. Ей нужен полный покой.

Решение было очевидным. Отъезд откладывался. Элли, несмотря на боль в ноге, была очень рада этой отсрочке. Ей нужно было время подумать, разобраться в увиденном, посоветоваться с дядей Чарли. Видение Ми-Го на плече

Урфина не выходило у нее из головы.

Той же ночью Урфину Джюсу снова приснился сон. Но на этот раз это был не яркий кошмар о деревянных солдатах, а нечто иное – туманное, зыбкое, пронизанное странной печалью.

Он стоял посреди бескрайней серой равнины под свинцовым небом. Вокруг не было ни души, лишь ветер гонял по земле клочья тумана. И вдруг из этого тумана выступила фигура… филина. Знакомого филина Гуамоколатокинта, но какого-то полупрозрачного, мерцающего, словно сотканного из дыма.

– Урфин… – раздался знакомый скрипучий голос, но он звучал глухо, как будто издалека. – Урфин, ты слышишь меня?

– Гуамоко? – удивился столяр. – Что ты здесь делаешь? И почему ты такой… странный?

– Я мертв, Урфин, – печально ответил призрачный филин. – Убит. Тем существом, что сейчас сидит на твоем плече и носит мое обличье.

Урфин отшатнулся.

– Мертв? Убит? Кем? Тем, кто со мной? Но это же ты!

– Нет, Урфин, не я. Я – настоящий Гуамоколатокинт. А тот, рядом с тобой… он – самозванец. Он прилетел ко мне в дупло, когда я спал, полгода назад. Принял мой облик, а меня… уничтожил. Он хитер и опасен, Урфин. Он завладел моим именем, моими воспоминаниями… и твоим доверием.

– Но… зачем? – пролепетал ошеломленный Джюс.

– Не знаю, – вздохнул призрак. – Его мысли чужды мне. Но я чувствую исходящую от него тьму, древнюю и холодную. Он использует тебя, Урфин. Для своих целей. Каких – мне неведомо. Но они не сулят ничего хорошего, ни тебе, ни этой стране.

– Но почему ты пришел ко мне только сейчас? Почему не предупредил раньше?

– Я не мог. Я заперт здесь, в Стране Снов. Только когда ты спишь, я могу коснуться твоего сознания. И то лишь ненадолго. Он силен, этот самозванец, его разум ставит преграды даже здесь.

Призрачный филин начал таять, растворяясь в сером тумане.

– Послушай меня, Урфин, – его голос становился все тише. – Хоть мы и не были особо дружны при жизни, но и вражды между нами не было. Я давал тебе советы, пусть и не всегда бескорыстно. Поэтому я хочу тебя предупредить. Не доверяй ему. Будь осторожен. Узнай, кто он на самом деле и чего хочет… Пока не стало слишком поздно… Осторож…

Фигура филина окончательно растворилась. Урфин остался один посреди серой пустыни.

Он проснулся в холодном поту. Сердце бешено колотилось. Сон… Опять сон? Но этот был другим. Не ярким, как видение армии, а тихим, печальным и… пугающе убедительным. Гуамоколатокинт мертв? А тот, кто с ним – самозванец? Чудовище, принявшее облик филина?

Урфин Джюс сел на кровати, пытаясь унять дрожь. Он всегда привык не доверять снам, считать их просто игрой воображения.

Он посмотрел в угол комнаты, где на специальной жердочке дремал филин. Тот самый, что сидел на его плече днем. В тусклом свете луны, пробивавшемся сквозь окно, он выглядел совершенно обычно.

Мудрая старая птица. Его советник. Его проводник к власти…

Или нет?

Урфин почувствовал, как холодок сомнения, еще более ледяной, чем тот, что сковывал страну ужасом, пробирается в его собственную душу. Кому верить? Сну? Или тому, кто сидит рядом, кто помог ему обрести силу и власть?

Нет, нельзя поддаваться панике. Сны – это просто сны. А Гуамоко… он был с ним с самого начала, с пещеры Гингемы. Он направлял его, учил. Зачем ему лгать? Зачем существу, убившему птицу, помогать ему, Урфину Джюсу?

Нужно проверить. Осторожно. Не выдавая своих сомнений. Он решил ничего не говорить филину – или тому, кто принял его вид. Он будет наблюдать. Слушать. Сопоставлять. Его новый, острый ум должен помочь ему разобраться. Он должен узнать правду. Прежде чем делать следующий шаг. Прежде чем окончательно довериться своему советнику… или понять, что сам стал марионеткой в чьей-то чудовищной игре.

Глава 17. Совет у постели больной

На следующее утро, едва бледный рассвет окрасил шпили Изумрудного дворца, Чарли Блек уже был на ногах. Он неотрывно следил за окном покоев Урфина. И вот, как и в предыдущие дни, знакомая темная фигура филина выпорхнула из окна и быстро скрылась из виду, направляясь, по-видимому, к городским библиотекам или в окрестные леса для «исследовательской» работы.

Моряк больше не медлил. Убедившись, что «советник» покинул дворец, он быстро и тихо обошел покои друзей. Кивок Страшиле, знак Железному Дровосеку, жест Смелому Льву, тихий шепот Кагги-Карр, дремавшей на карнизе, – все поняли его без слов. Через несколько минут самые верные друзья Элли собрались в ее комнате.

Девочка полулежала в постели, подложив под спину гору подушек. Нога ее была аккуратно перевязана, но при малейшем движении лицо Элли морщилось от боли. Стелла строго-настрого запретила ей вставать. Тотошка лежал у нее в ногах, положив морду на одеяло и виновато поглядывая на хозяйку.

– Ну что, доктора, какой консилиум? – бодро начал Чарли, прикрыв за собой дверь и бросив быстрый взгляд в коридор. – Как наша пациентка?

– Нога заживает хорошо, дядя Чарли, – улыбнулась Элли. – Стелла – настоящая волшебница. Но ходить я пока не могу.

– Это даже к лучшему, – проворчал Лев, нервно подергивая хвостом. – Нечего было за этим непослушным щенком бежать!

– Не ворчи, Лев, – мягко остановил его Дровосек. – Тотошка сам не свой был. Да и не время сейчас для упреков.

Чарли кивнул. Он обошел комнату, заглянул за портьеры, прислушался к звукам за дверью. Лев тоже напряг слух, его уши чутко ловили малейший шорох. Убедившись, что они одни и их никто не подслушивает, моряк вернулся к кровати. Его лицо стало серьезным.

– Новости есть разные, – понизив голос, сказал он. – Пока вы тут хлопотали вокруг Элли, я пообщался с народом. Многие приходили проведать нашу девочку, приносили гостинцы… Ну и языки у них без костей, особенно у Болтунов. Говорят, страна потихоньку оживает, но… какая-то тревога все равно витает в воздухе. Люди радуются, но оглядываются. Будто боятся, что кошмар вернется. И все как один твердят: «Слава Мудрому Урфину, нашему спасителю!»