Уродина
Шрифт:
Проснувшись посреди ночи, поняла, что чувствую себя здоровой, как бык. "Как корова..." - не преминула поправить меня Та, Которая Внутри. Я смотрела на спящего рядом мужчину, которого любила, как никого и никогда уже не буду любить. Легонько, чтобы не разбудить, гладила его тёмные волосы. Очень хотелось его поцеловать, но я знала, как он устал, какой нелёгкий путь проделал, добираясь ко мне.
На следующий день Зураб уехал. Мы долго говорили перед отъездом.
– Ты летом приедешь к нам, я тебя познакомлю с родителями, а зимой приеду
* - разговорное: удалённая от городов местность, глухая провинция
Глава 18
Поезд "Москва-Будапешт" уносил меня в ночь на запад. Постукивая колёсами по шпалам, убаюкивал пассажиров, навевая им сны: кому счастливые, а кому - не очень. Свернувшись клубочком, спала моя пятилетняя Ирочка.
Напротив тихонько похрапывала Лиля. Мы ехали на Украину, к родителям. За окном привычный ночной пейзаж, убегающие деревья, ленты огней, просёлочные пути, редкие полустанки с крохотными, словно игрушечными домиками. Живут же там люди, вдали от цивилизации, без надлежащей медицинской помощи и элементарных удобств. Хотя железная дорога проходит рядом, но скорые не останавливаются, да и топать до станции не близко. А осенью и весной в грязи и тающем снеге вообще не пробраться. Но люди продолжают свою жизнь, влюбляются, женятся, рожают детей, ссорятся, мирятся, разводятся. Всё как везде, в маленьком заброшенном хуторе или большой шумной Москве, в которой я живу уже пятнадцать лет. Если открутить время назад, я не вышла бы на своей станции, а вернулась назад на двадцать пять лет.
Поезд привозит меня на пограничную станцию Чоп, оттуда на пригородной электричке я приезжаю в Ужгород. Опять в том далёком апреле кто-то подходит к дверям нашей комнаты, долго стучит и стучит. Даша спит, приняв лекарства, не слышит и не открывает, а я успела спуститься в прачечную. Потекла моя жизнь совсем другими извилинами, с другими друзьями, другим возлюбленным, ставшим моим мужем. Ему я родила не Серёжу и не Ирочку, а каких-то совсем других детишек. И не страдаю сегодня в СВ скорого поезда "Москва-Будапешт". Нет, я не собираюсь переписывать и менять своё прошлое. Мне не нужны никакие другие дети, я прожила счастливую жизнь со всеми радостями и невзгодами, дарила свою нежность и ласку любимому человеку, получала сполна взамен до тех пор, пока...
...После третьего курса летом Даша вышла замуж, а спустя семь лет мы будем с ней рыдать в Шереметьево. Она, Алекс и маленький Вадик улетят в Израиль, и мы попрощаемся навсегда.
Тем же летом Зураб познакомил меня с родителями, а зимой приехал к нам домой просить моей руки.
Я задумала тогда важное дело, но мне нужны были его согласие и поддержка. Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок? Да ничего подобного - только через койку (накормив вначале). Проверено!
Это была незабываемая ночь... Он - мой султан и повелитель, я - его служанка и Шахерезада, готовая исполнять
– Зураб...
– ?...
– Зураб, я вот что, я хочу сделать операцию.
– Анастасия, какую операцию? Что ты придумала?
– Ринопластику. Я хочу исправить свой нос.
Он приподнялся на локте:
– Что ты придумала? Зачем тебе это надо? Ты же понимаешь, операция - есть операция, это больно, местный наркоз. Вот я смотрю на тебя и вижу...
– ... носище мой ты видишь! И не говори, что это мне не мешает. Мешает, ну... солнышко, ну пожалуйста.
– Почему сейчас? Подожди ещё пару лет...
– Ага, он думал, что я передумаю.
– Нет, я хочу сейчас, хочу быть красивой невестой.
Почему-то этот аргумент его убедил.
– Ладно, приедешь летом ко мне в Москву, я договорюсь.
"Ура!" - закричала Та, Которая Внутри, и я вместе с ней.
Он ещё долго ворчал, ворчал. Потом, крепко прижав к себе, зашептал:
– Асенька, дался тебе твой нос, у тебя неоспоримая куча достоинств. Сейчас проверю...
Пусть проверяет, разве я когда-нибудь возражала...
Летом я приехала в Москву и меня прооперировали. Когда сошли синяки и отёки, я смотрела в зеркало и любовалась собой. С лица убрали Эйфелеву башню и видно, как тёплым мёдом отливают глаза, как розовеют щёки и чувственно изгибаются губы. Зураб стоял за моей спиной, широко расставив ноги и сложив руки на груди:
– Тебе нравится?
– спрашиваю я из зеркала, не оборачиваясь.
– Нормально.
– Нормально? И всё?
– Ты, Анастасия, была особенная. Теперь - такая, как все.
Я дулась на него две недели.
Поженились мы летом после пятого курса. Перед отъездом домой, я заскочила на почту и получила письмо от Саши:
"Ася, привет! Я слышал о предстоящих переменах в твоей жизни. От души тебя поздравляю. Передай своему мужу, что ему повезло, он - счастливчик.
С моими творческими успехами, я думаю, ты знакома. От предложений нет отбоя. В личной жизни всё не так просто. Я развёлся со второй женой. На сей раз, во всём виноват я - принимал благодарность за любовь. Я теперь свободный человек и хочу насладиться сполна холостяцкой жизнью. Завтра с театром улетаю на гастроли в Венгрию.
Ещё раз мои поздравления. Саша".
Жених был просто неотразим в светло-сером костюме, куда Марчелло Мастроянни до него. Я светилась от счастья, покручивая на пальце обручальное кольцо и поглядывая искоса на моего мужа, смущающегося от чрезмерного внимания. Он расслабился лишь поздно ночью в гостинице, где нам сняли номер. Сняв пиджак и галстук, подхватил меня на руки: