Уродливая Любовь

Гувер Колин

Она засмеялась над моей глупостью.

Рейчел, ты сильно меня любишь.

Смотря на нее – на девушку, которая украла мое сердце – я задаюсь вопросом, как мне так повезло.

Я рассуждаю о том, почему она любит меня так же сильно, как и я ее.

Я думаю о том, что скажет мой отец, когда узнает о нас.

Я размышляю о том, будет ли Лиса меня ненавидеть. Я задаюсь вопросом, захочет ли она увести ее обратно в Феникс.

Я задумываюсь о том, как мы им объясним, что потеряли контроль.

– Как мы его назовем?

Она всегда очень волнуется, когда

я спрашиваю ее об этом. Ей нравится обсуждать имена. Рейчел сказала, что если это будет девочка, то она хочет ее назвать Клэр в честь своей бабушки.

Я сказал Рейчел, что хочу познакомиться с ее бабушкой. Я хочу узнать о женщине, в чью честь мы назовем мою дочь. Она заверила меня, что ее бабушка меня полюбит. Мне нравится имя Клэр.

– А если это будет мальчик?

– Ты можешь выбрать для него имя.

Я ответил, что это большая ответственность, ведь ему придется носить это имя всю жизнь

– Тогда тебе нужно выбрать хорошее имя.

Я выберу самое лучшее имя.

– Одно имя, которое что–то значит для тебя.

Одно, которое что–то значит для меня.

Я сказал ей, что у меня есть прекрасное имя для него.

Она хочет знать, какое имя. А я ответил, что не скажу ей. Я скажу ей после того, как назову его. После того, как он родится.

Рейчел назвала меня безумным и пригрозилась, что не родит его до тех пор, пока я не скажу ей имя.

Я засмеялся и сказал, что у нее нет выбора.

Рейчел назвала меня сумасшедшим.

Рейчел, тебе это нравится во мне.

Глава 21

Тейт

Я работала все выходные, поэтому не виделась и не разговаривала с Майлзом с той ночи в четверг. Я постоянно говорю себе, что это к лучшему, однако никак не могу заставить свои мысли перестать меня терзать. Сегодня понедельник, и это первый из трех дней, когда Корбина не будет дома, а Майлз будет. Я знаю, он в курсе, что Корбин ушел, но, основываясь на том, на чем мы остановились в четверг, я сомневаюсь, что его это сильно волнует. Я наполовину жду, что в конечном итоге он объяснит, что я сделала не так или, по крайней мере, расскажет, что его так сильно расстроило, но последнее, что я получила от него – это захлопнувшуюся дверь его спальни после того как он ушел.

Я могу понять, почему он не был в отношениях в течение шести лет. Он очень груб, когда дело доходит до того, что парень должен удовлетворить девушку, что удивляет меня, потому что я чувствую его флюиды, говорящие, что он действительно порядочный парень. Тем не менее, его действия во время и после секса, кажется, противоречат его характеру. Как будто часть парня, которым он привык быть, перетекает в парня, которым он пытается стать.

Если бы кто-то другой отнесся ко мне также как он, это было бы в первый и единственный раз. Я не мирюсь с вещами, которые, как я видела, приемлемы для многих моих друзей. Тем не менее, я убеждаю себя, продолжая придумывать, что может оправдать его за те действия на прошлой неделе.

Я начинаю бояться, что, возможно, я не так жестка, в конце концов.

Этот

страх немедленно подтверждается замиранием моего сердца, как только я выхожу из лифта. Записка приклеена к двери моей квартиры, поэтому я спешу туда и отрываю ее. Это просто сложенный лист бумаги без какой-либо подписи снаружи. Я открываю его: "Мне нужно выполнить поручение. Я зайду в семь, если ты хочешь пойти со мной." Я прочитала записку несколько раз. Это, очевидно, от него, и это, очевидно, для меня, но записка настолько повседневная, что на секунду, я начинаю сомневаться в том, что произошло в четверг.

Все же он был там. Он знает, чем закончилась ночь между нами. Он знает, что я должна быть расстроена или зла, но его записка не показывает ничего из этого.

Я отпираю дверь и вхожу внутрь, прежде чем доведу себя до состояния, когда начну бить по двери и кричать на него.

Когда оказываюсь в квартире, я бросаю свои вещи и перечитываю записку еще раз, разбирая все от его почерка до выбранных им слов. Я сминаю листок в руках и бросаю в сторону кухни, полностью разозлившись.

Я зла, потому что уже знаю, что буду с ним.

Я не знаю, как не делать этого.

• • •

Тихий стук в дверь ровно в 7:00. Его пунктуальность бесит меня, хотя для этого нет никаких причин. Я ничего не имею против пунктуальности. У меня ощущение, что Майлз будет бесить меня сегодня каждой вещью.

Я иду к входной двери и открываю ее.

Он стоит в коридоре, в нескольких футах от меня. На самом деле, он, наверное, ближе к своей двери, чем к моей. Он смотрит на свои ноги, когда я открываю дверь, но, в конечном счете, поднимает глаза, чтобы встретиться с моими. Его руки снова в карманах пиджака, и он все еще не поднимает голову. Я воспринимаю это как знак подчинения, хотя, скорее всего, это не так.

– Хочешь пойти?

Его голос поражает меня. Ослабляет меня. Снова превращает меня в жидкость. Я киваю, когда выхожу в коридор и закрываю за собой дверь. Я запираю ее и разворачиваюсь к нему лицом. Он кивает головой в сторону лифтов, молча говоря мне, что будет следовать за мной. Я пытаюсь прочитать выражение его глаз, но я должна знать лучше.

Я иду к лифту и нажимаю кнопку вниз.

Он стоит рядом со мной, но ни один из нас не говорит ни слова. Кажется, что лифт добирается до нас несколько лет. Когда он, наконец, открывается, мы оба делаем тихий вздох облегчения, но как только оказываемся внутри, и двери закрываются, ни один из нас не может дышать.

Я могу чувствовать, что он смотрит на меня, но я не смотрю в ответ.

Я не могу.

Я чувствую себя глупой. Я чувствую, что мне снова хочется плакать. Теперь, когда я здесь, и я понятия не имею, куда мы идем, я чувствую себя дурой даже за предоставленную ему возможность получить мне так надолго.

– Мне очень жаль.
– Его голос слаб, но также удивительно искренен.

Я не смотрю на него. Я даже не реагирую.

Он делает три шага по лифту, а затем оказывается рядом со мной и нажимает кнопку аварийной остановки.