Урок арахнологии для юной Афродиты
Шрифт:
Матильда поставила на плиту мисочку с водой и насыпала туда овсяной крупы, а потом посмотрела на дедушку.
– Будешь кашу? – спросила она, но тот покачал головой.
– Нет, я сыт, - улыбнулся Матвей Аристархович, - я бутербродов съел.
– Вредная еда, - вздохнула Матильда, помешивая кашу, - в твоём возрасте уже положено следить за здоровьем.
– В каком возрасте, солнце моё? – засмеялся тот, изобразив притворный гнев, - я ещё молод и полон сил.
– Ещё женись! – рассмеялась Матильда, усмехаясь.
–
– Дедуль, о чём ты говоришь? – ошеломлённо пролепетала она.
– Да всё о том же, - проворчал тот, усмехнувшись, - чего рот открыла, солнце? Ну, понравилась мне одна особа, ей около сорока лет, ответила мне взаимностью, встречаемся... Считаешь, что дедушка уже так стар, что и подругу завести себе не может? Мне же ещё только пятьдесят шесть лет! Что тут такого? Хотя... Ты ещё такая маленькая, что тебе и пятьдесят лет кажутся внушительным возрастом.
– Папа знает? – только и смогла выговорить девушка, медленно приходя в себя, и возвращаясь к своей овсянке.
– Пока нет, - уклончиво ответил Матвей Аристархович, - как-нибудь скажу... – и Матильда звонко рассмеялась.
– Когда вчера за меня заступался, ты был очень боек и решителен, - весело воскликнула она, - а, когда дело дошло до того, чтобы сказать собственному сыну, что ты ему в мачехи его ровесницу готовишь, весь пыл затух... – и она вновь засмеялась, чем вызывала неодобрение деда.
– Веселись, веселись, - проворчал он, вздыхая, - но ты права, я действительно пасую перед собственным сыном... Слишком уж он грозный и суровый стал!
– Он всегда таким был, - пожала плечами Матильда, но дедушка нахмурился отчего-то, и отчуждённо кивнул.
Какое-то время Матильда размешивала кашу, искоса наблюдая за дедушкой, который явно о чём-то думал.
– Слушай, солнце, - вдруг отмер он, отрешившись от своих невесёлых дум, - так ты думала, куда потом пойдёшь учиться?
– Дедуль, мне ещё рано думать об этом, - улыбнулась Матильда, поворачиваясь к нему, - а что, есть конструктивные предложения? – и она сняла овсянку с огня и перелила её в фарфоровую тарелку.
Устроившись за столом, она внимательно посмотрела на внезапно замолчавшего деда, и улыбнулась, постучав пальцем по столу.
– Ау! – весело воскликнула она, - ты, что какой подвисший?
– Да так, - отмахнулся Матвей Аристархович, - думаю о прошлом...
– О прошлом? – мгновенно заинтересовалась девушка.
– Так куда ты пойдёшь учиться? – дедушка так резко перевёл тему, что Матильда даже оторопела от неожиданности.
– Дедуль, я не знаю, - с улыбкой ответила девушка, поборов душевное волнение, - у меня ещё четыре года, чтобы решить. Если честно, то меня влечёт искусство... Но, боюсь, папа не позволит.
– И правильно сделает! – сурово воскликнул Матвей
– Дедуль, я говорю не о творческих натурах, - улыбнулась Матильда, с удовольствием поглощая кашу, - я говорю о профессии искусствоведа, преподавателя по истории искусств либо специалиста-оценщика.
– Представляю реакцию сына, - сдавленно захохотал Матвей Аристархович, а Матильда наморщила свой изящный носик.
– А что такого? – недоуменно спросила она, пожав плечами, - это вполне нормальная профессия, а я люблю гуманитарные науки.
– А как насчёт Бауманки? – вкрадчиво спросил дедушка.
– На факультет ядерной физики? – засмеялась Матильда, сверкнув глазами, и дедушка тоже рассмеялся.
– Что-то вроде того... – усмехнулся он, разглядывая внучку.
– Решу потом, - со смехом воскликнула Матильда, вымыла тарелку с ложкой, и стала замешивать тесто на имбирные пряники.
– Пряничный домик? – уточнил Матвей Аристархович, глядя, как внучка вынимает из шкафчика имбирь, мёд, корицу и кардамон.
– Да, - кивнула она, улыбаясь, - я всегда на Новый год делаю, ты же знаешь, а завтра займусь тортом.
– Интересно, откуда в тебе этот талант? – задумчиво проговорил дедушка, покачав головой.
– Понятия не имею, - весело ответила Матильда, пожав плечами.
Сергей всю ночь ворочался в кровати, думая о красивой девушке с потрясающими глазами, и о том, преступник ли на самом деле её отец или нет. Он хотел поскорее найти ответы на свои вопросы, но это ему никак не удавалось, только создавало проблемы.
И утром, едва родители уехали на работу, он взял из ящика стола в отцовском кабинете ключи от старых «Жигулей», перекусил, оделся, и вышел из дома.
Он надеялся, что успеет засечь Туманского, когда тот будет уезжать, и, открыв гараж, Сергей слегка растерялся. Машина была далеко не в лучшем состоянии, а у Туманского внедорожник последней марки, и угнаться за ним на такой развалюхе представлялось проблематично.
Сергей уже корил себя, что решился на эту авантюру, ведь ситуация осложнялась ещё и тем, что он очень плохо водил.
Он уговорил отца поучить его летом на безлюдной дороге близ деревни, где у них был небольшой домик, и они проводили там время летом, не желая жить в жару в мегаполисе.
Но уроки происходили слишком редко, как бы Сергею не хотелось, но отец всегда очень занят, хотя и старался проводить с семьёй всё своё свободное время, едва оно представлялось.
Крайне осторожно и напряжённо Сергей повернул ключ в зажигании, медленно нажал на педаль и судорожно вцепился в руль.
Он всё же сумел сдвинуть машину с места, выехать со двора и оказаться в потоке машин на дороге. Больше всего Сергей боялся, что его остановит ГАИ, потребуют права, увидят, что за рулём сидит подросток, и тогда ему гарантирована трёпка от отца.