Уроки автостопа или Как за 20$ объехать весь мир
Шрифт:
— Пока 10 дирхемов не наберем, представление не продолжится.
Поняв, что я уже свободно ориентируюсь в медине Марракеша без карты, обошел и осмотрел все интересовавшие меня мечети, гробницы и дворцы (плюс послушал концерт испанской гитарной музыки в музее национального искусства и прокатился на мопеде по ночному городу), я отправился на Юго-Восток, где дышит Сахара, а среди предгорий Атласа высятся сказочной красоты глинобитные замки.
Прикупив напоследок кожаные тапки с гнутыми носами и берберские штаны из легкой ткани, я таким образом окончательно экипировался для поездки по засушливым
Самым потрясающим зрелищем того дня стали перевалы Высокого Атласа. Еще в предгорьях я намеренно застопил тихоходный грузовичок, чтобы получить возможность вволю налюбоваться горными пейзажами. Музыка у водилы была для медитативных созерцаний самая подходящая — от хитов европейской попсы десятилетней давности до берберских народных песен. (Берберы коренное население Северной Африки — смуглые, но не черные, арабы пришли и захватили власть в Марокко только в восьмом веке).
Зеленеющие долины рек, леса по склонам, белыми точками стада коз, лепящиеся к скалам мазанки (вспоминаю Кавказ, размышляя о схожести развития культур в экстремальных природных условиях). Дорога поднимается все выше, становится прохладнее, уже видны безжизненные снежные пики.
Когда начало смеркаться, мы остановились поужинать в придорожном кафе. Как потом оказалось, расчет водителя был куда тоньше — через 5 минут по телевизору началась трансляция футбольного матча Марокко — Того. Африка. Арабы с нефами. Как болели дальнобойщики! Что творилось на стадионе, "Спартак-ультрас" просто отдыхают! На трибунах мужики с дудками, со здоровенными барабанами, гвалт, флаги, нескончаемая гулкая дробь, крики комментатора. Обстановка накаляется, в кафе дружный вопль: "Го-о-ол!!!", дальнобои вскакивают, обнимаются — погнали наши заводских, вкатили неграм! Еще 20 минут радостного оживления, напряжение, тишина…"О-о-о"… "Какая боль!". Мой водитель так расстроился, что не стал досматривать матч, а купил с горюхи новую кассету берберских песен и мы двинулись дальше, "вспарывая фарами мрак ночных серпантинов".
За перевалом (2260 м) ландшафт изменился до неузнаваемости: ни следа растительности, настоящий лунный пейзаж — камни, песок, причудливо вымытая дождями красная глина.
Прошу высадить меня у поворота на горную деревушку Айт-Бенхадду. Водитель уговаривает ехать к нему в гости — в Уарзазат. Я вежливо отказываюсь, не охота туда-сюда кататься.
— Как спать-то будешь, ночь ведь, горы!
— Не проблема, не впервой — коврик, спальничек, все дела.
Водитель искренне восторгается отвагой и мудростью белого человека, мы прощаемся как родные братья и, получив в подарок апельсин из кузова, я ныряю в придорожный мрак.
Прохожу мимо смутно угадывающихся во мраке строений, ухожу подальше от лая проснувшихся собак. Обследовав склеп на холме решаю все-таки не тревожить сон мертвых, и разбросав камни покрупнее, стелю спальничек под звездами на одном из придорожных холмов. Минут через 10 созерцания раскинувшейся надо мной картины космических просторов внезапно понимаю, что звезд много, они светят и падают, а вот ЛУНЫ НЕТУ!!! Встаю, дико озираюсь, но, так и не обнаружив луны, засыпаю в задумчивости. (Через пару дней я заметил, что когда садится солнце, луна уже в зените, и часа через три она уже заходит за горизонт).
Проснувшись от стука копыт проходящего рядом стада коз, я поздоровался с юным пастухом, смотревшим на меня как на инопланетянина, после чего набрал валявшихся вокруг и сверкавших
В процессе фотографирования склепа (правильно сделал, что не заночевал там — в нем душно) познакомился с проходившим мимо аборигеном, попал к нему в гости и, отведав чайку, отправился на позицию.
Через полчаса уже попивал чаек в гостях у хозяина одной из знаменитых касб (глинобитный дом-крепость-замок, а ныне просто место обитания семейства берберов со всем домашним скотом) в Айт-Бенхадду. В связи с живописностью этого места, здесь снималось уже более 20 фильмов на арабо-исторические темы, и в результате связанных с этим подновлений касбы пока не развалились, а способны еще порадовать взгляд заезжего туриста. (Картина, действительно, фантастическая).
Запечатлев увиденное в памяти и на фотопленке, я продолжил свой путь и вскоре был уже в местном облцентре — Уарзазате. Зашел в кафе на первом этаже какой-то гостиницы. За стойкой парень в белой рубашке, черных брюках — наемный обслуживающий персонал на своем рабочем месте. Заказываю кофе. Три дирхема. Расплачиваюсь.
— А ты откуда?
Смакуя кофе, протягиваю свое говорящее письмо —…здравствуйте, я студент из России, приехал сюда стопом из Москвы…
Он читает. Ища подтверждения прочитанному смотрит на меня, на мой рюкзак. Выставляет обратно мои деньги, достает хлеб, масло, мед, джем, пододвигает ко мне:
— Я бербер из Уарзазата, добро пожаловать в мой город!
Мне было ТАК ПРИЯТНО. И дело совершенно не в деньгах, их у меня тогда было достаточно. Просто это был жест истинного гостеприимства, от чистого сердца, никакого позерства, типа "посмотрите, какой я великодушный", нет. Все искренне и совершенно бескорыстно. И подобное отношение я встречал в Марокко из раза в раз, просто этот случай самый показательный.
Я шел к центру, посмотреть на старый форт, как вдруг в небе надо мной пролетели два двухпропеллерных военных вертолета с белыми звездами американских ВВС на борту. Новостями я не интересовался уже примерно неделю, поэтому подозрения закрались самые мрачные: "Неужели война в Сербии так далеко зашла", — подумал я с ужасом и заспешил в центр.
Через несколько минут ситуация прояснилась. Замок был оцеплен, вокруг двух тягачей, напичканных аппаратурой, сновали белые рабочие, разматывавшие какие-то провода. Вслед вертолетам, раз за разом заходившим на посадку за замок, следовал маленький вертолетик с кинооператором.
Каждый раз, когда вертолеты заходили на посадку, солнце заходило за тучи, отчего, я так подозреваю, оператор с режиссером медленно сходили с ума. Наконец все получилось, оцепление было снято, я посетил отремонтированный к съемкам форт, в архитектуре которого уже явно прослеживалось влияние черной Африки. Дети играли среди мусора, подставляя ветру вертушки из насажанных на палки расщепленных пластиковых бутылок. Живописная группа толстых теток закричала и замахала руками в ответ на мою скромную попытку незаметно запечатлеть их на пленку.
Позвонив с телефонного пункта на соседней улице любимой в Москву, я, ощутив единство пространства и разницу часовых поясов, зашагал к выезду из города. Зеленые насаждения закончились, за последней заправкой в лучах заходящего солнца я различил каменистую пустыню. Стемнело очень быстро, с таксистами я не поехал, а поехал с местным дядькой до соседнего города Скура. Там в ночи я разговорился с местными студентами, владевшими английским языком. Беседа по моей инициативе перенеслась в ближайшее кафе.