Уроки гнева

Нейтак Анатолий Михайлович

Слабое дыхание Мощи.

На месте карты сопряжений, небольшим окном заслоняя реальный мир, протаивает белый заснеженный склон. Ввод программы поиска, наложение параметрического фильтра. Мелькание — опять неразличимо-быстрое. На пол-окна — силуэт снежной кошки. Обычный взгляд почти ли нашёл бы, за что уцепиться в этой картине. Белое на белом… разве что глаза выделяются блеском серебряной амальгамы. Но в карту сопряжений было заложено требование особо выделяемых контрастов — и в окно виден не снег, а масса разных снежинок, не смутная тень

снежной кошки на снегу, а ясный, словно тонко-тонко обведённый по контуру каждой шерстинки силуэт зверя.

Виден лишь считанные секунды. Серебряные глаза ильбарра — страшно, сверхъестественно чёткие — поднимаются, встречая невидимый взгляд других глаз. Беззвучно раскрывается шипящая алая пасть с кинжалами острейших, не успевших ещё затупиться клыков.

Почуяла.

Команда отмены. Окно гаснет. Эхагес закрывает глаза.

В пальцах левой руки сжат пульт — ключ к бесполезному всемогуществу.

…Мягкие сторожкие шаги. Знакомое присутствие: Каббис, ученик Смотрящего. Один из тех учёных братьев, что нашли приют в Долине после гонений Агиллари.

— Кхм, хм. Я не помешал? У нас возникло несколько вопросов…

Открыть глаза.

— Иду. Уже иду.

Конец и начало.

Сфера. Спустя несколько месяцев.

Риббан Тиргис не спал.

Такое случалось с ним нередко. Но в этот раз вовсе не физическая боль не давала покоя аналитику коорд-службы, имеющему допуск А+. И он почти обрадовался, когда на панели связи ожил напряжённый световой пульс вызова.

Даже отринув все прочие соображения — приятно знать, что где-то тебя помнят. Что кому-то ты нужен, для кого-то важен.

— Тиргис на связи, — сказал аналитик моргнувшему экрану, включая автозапись, системную защиту и определение класса доступа.

А секундой позже испытал настоящий шок.

Запись разговора включилась, как и положено. Но вот кроме неё, не заработало больше ничто. Автоматические процедуры не просто столкнулись с трудностями в действии, как при сетевой атаке — они просто НЕ ЗАПУСТИЛИСЬ.

— Не бойся, — прошуршал богатый обертонами и призвуками голос. — На время беседы защиту я обеспечу сам. Так будет надёжнее.

Быстрая проверка, анализ задач, выполняемых системой. Действительно, все каналы связи были аккуратно перехвачены. И при этом вовсю качали какие-то данные… только контролировать их Риббан Тиргис не мог. Отчего немедленно ощутил себя маленькой такой букашкой, сидящей на дне прозрачной банки.

— Кто ты? — не удержался он от банальности, глядя на экран, где вместо лица собеседника под шорохи, трески и вздохи кружился медленный звёздный вихрь.

Вопрос остался без ответа. Вместо этого с той стороны экрана спросили:

— Почему на совещании в 5:20 ты предложил четвёртый

вариант?

Слова неизвестного попали точно и вонзились глубоко. Шуршащий голос словно оживил бессловесный источник бессонницы Риббана. На несколько секунд память отбросила его назад во времени, в самую середину того самого совещания.

513: "…Очнётся? Ну, это вряд ли. До сих пор она не сумела это сделать — потому что мы эффективно препятствовали этому".

8022: "А вам бы хотелось дать ей шанс и посмотреть, что она сделает?"

499: "Не трудитесь, ваше-то мнение известно всем. Вам подавай стерилизацию. То есть — убийство. Радикал!"

8022: "Я просто не так беспечен и близорук, как…"

— 62/5: Без личностей, 8022, 499. Это дискуссия, а не перебранка.

257: "Попробую суммировать высказанные мнения. Если отбросить нюансы, было предложено три стратегии. Первая: ввести Гельде Моррен летальную дозу снотворного, затем отключить системы жизнеобеспечения и закрыть проект. Всё это — не дожидаясь родов. Вторая стратегия: опять-таки не дожидаясь родов, приступить к серии расширенных экспериментов. Если применить устаревший термин, эту серию можно назвать одним словом: вивисекция…"

513: "Мои аплодисменты, 257!"

257: "…и третья стратегия: ожидание. Позволить объекту родить. Выделить её ребёнку отдельный бокс и сформировать отдельный исследовательский проект. А уже затем, по-прежнему не давая ей прийти в сознание, начать расширенные эксперименты".

Именно после этой реплики Риббан Тиргис и спросил, почему Гельде Моррен так упорно не дают прийти в себя. Голос, породивший бурю.

…Звёздный вихрь на экране и тот, кто скрывался за ним, терпеливо ждали ответа.

— Почему? — повторил аналитик. — Может быть, из жалости. Я подключился к обсуждениям на том узле не так давно и на меня не давила заранее сформированная убеждённость, как у других членов проекта "Кокон". Их можно понять. Я видел данные по второму визиту Эхагеса и отчасти разделяю их страхи. Но только отчасти. Страх не заслоняет для меня…

Звёздный вихрь мигнул и исчез.

Технический коридор — узкий, угловатый, полный невразумительных на посторонний взгляд устройств в металлических кожухах и без них. Трубы, кабели, коробки распределительных пультов. Механическая жизнь…

ПРОВЕРКА КООРДИНАТ, — вспыхнула поперёк поля зрения полупрозрачная строка. И тут же: СООТВЕТСТВИЕ 100 %.

Вой сирен.

— Что это?!

— Передача в реальном времени, — прошелестел уже знакомый Риббану голос, тогда как стены технического коридора поползли назад. — У Неё всё же получилось…

Остановка. Новое сообщение поперёк экрана, выделенное тревожным пурпурным огнём: ПЕРВЫЙ КОНТУР БЕЗОПАСНОСТИ. Вспышка. Треск. ДЕЗАКТИВИРОВАНО.

— У кого получилось что? — Усилием воли Риббан попытался обуздать скачущее в груди сердце. — Что вообще творится?